Приходящие из Мора. Кирилл Юрченко

пока не жалуюсь, – сердито ответила старуха, на что дед весело подмигнул гостям, затем снова повернулся к супруге:

      – А Маринка где? Обедать с нами не сядет?

      – Она к Евгении пошла. Что-то они там шьют.

      Лука подмечал имена. Евгения – это, наверное, соседка. Виктор говорил, две только женщины в деревне. Значит, Маринка – должно быть, какая-то родственница.

      Гостям был пожалован самогон. К радости Стрельникова, на его внезапный отказ (покосился только Виктор) Фаддей ответил без церемоний: «Я два раза в такие игры играть не приглашаю!». Налил себе и брату. Первую они выпили с ходу, после второй старика потянуло на разговор.

      – Маринка – внучка моя. Загляденье девчонка. Сами увидите. Сейчас еще погостюет у дедов последний разок и… – дед присвистнул и махнул рукой, – унесут ее белые крылья. Город-то – нехорошее место. Соблазнов полно всяких.

      – Чего мелешь-то, бес? – откликнулась Дарья Cеменовна. – Какие соблазны? Ей учиться надо. В институт она у нас поступила, – сообщила бабка главную семейную новость. – Вот и решила перед учебой погостить у стариков.

      – Ну а ты, паря, чем в наших краях заниматься собираешься? – спросил Фаддей, обращаясь к Стрельникову. – Меня не проведешь. Я ученого человека за версту чую.

      – Почему же ученого? – смутился Лука.

      – Да я всех учеными зову, кто мне нравится.

      Лука рассказал вкратце, так чтобы стало ясно и не вызывало лишних вопросов.

      – Фотография – это дело хорошее. – Фаддей достал из-под стола бутыль, но даже не видя напряженного взгляда Луки, исполняя свое обещание, снова налил только себе и Виктору. – В городе-то пока жил, молодой еще – помню, баловался. А здесь бросил. Сам понимаешь. Никаких условий. Правда, сейчас, вроде как есть фотокамеры, которым даже пленка и бумага не нужна, а картинки можно по телевизору смотреть. Да уж больно дорого, полагаю, стоят, а? А с другой стороны, мне ли интересоваться – у нас и телевизора-то нет.

      – Да, – согласился Лука, – хорошая камера недешево стоит. – Менее всего ему хотелось разговора на профессиональную тему, и он перевел его в другое русло. – А как у вас тут с погодой?

      – Дак ведь я могу тебе наперед сказать, какая ожидается, – Фаддей хитро прищурил глаз. – С моих понятий, дня два, а может три, жмурь будет.

      – Это как – жмурь? – спросил Виктор.

      – А значит, солнце будет такое слепительное, что весь день ходить будешь глаза щуря. Жмуриться.

      – А я думал, наоборот, дубак жуткий, – вставил Виктор. – Ну, в смысле – замерзнуть можно до «жмуриков».

      На язвительное замечание Виктора Фаддей шутливо погрозил пальцем.