пор ни Йен, ни Колин не могли с легкостью произнести эти слова. Оба не любили вспоминать те минуты, когда они осознали, что Эверси не так уж неуязвимы, раз с 1066 года им все сходило с рук.
Выяснилось, что все совсем наоборот. Однако им вновь повезло, правда, в тот день все они состарились на несколько лет.
Колин никогда не рассказывал своей семье, как ему в действительности удалось избежать виселицы. Скорее, он приукрашивал всю историю. На самом деле женщине, которая теперь стала его женой, заплатили, чтобы она согласилась принять его предложение по причинам, весьма далеким от благородных. Но теперь они были счастливы в браке и спокойно разводили коров и овец. А Колин не считал нужным вызывать насмешки у своих братьев, а именно это и случилось бы, узнай они, что его спасла девушка. Им по-прежнему было нелегко говорить об этом, поскольку в тот день Колин был на волосок от позорной смерти. Хотя представители их рода за долгие века не раз обвинялись в различных преступлениях, но ни один из Эверси ни разу не был пойман, кроме Колина.
– Выдайся удобный случай, ты поступил бы так же, как я, не будь ты женат, и тебе это прекрасно известно. Тот случай с графиней и шпалерной решеткой… – продолжал Йен.
Но Колин поспешно перебил его:
– Тебе не удалось спасти свою одежду, зато удалось спасти жизнь, тогда почему, черт возьми, ты все еще так расстроен? Он вызвал тебя на дуэль?
Йен раскрыл было рот, но не знал, что ответить.
Колин откинулся на спинку стула и злобно посмотрел на брата:
– Он ведь тебя вызвал, да? Боже! Теперь тебе конец. А я буду твоим секундантом.
– Где твоя вера? Этот негодяй – отличная мишень. Я вряд ли промахнусь.
Колин хмыкнул:
– Итак, ты превратил его в рогоносца, а теперь намереваешься застрелить. Никогда я так не гордился тобой. – Колин допил пиво и тщетно просил принести ему еще кружку. Полли Хоторн, дочь Неда Хоторна, все еще не простила ему женитьбу на Мэдлин Гринуэй и свои разбитые мечты, которые она, да и почти всякая представительница женского пола в Пеннироял-Грин в возрасте от двадцати до восьмидесяти, вынашивала еще с детских лет. – Йен, не мог бы ты… – в отчаянии попросил Колин.
Йен вздохнул и прищелкнул пальцами, подзывая Полли. Она бросилась к нему и одарила его радостной улыбкой, а к Колину повернулась спиной.
– Одно темное и одно светлое, Полли, милочка.
Улыбка девушки стала шире, на щеках появились заметные ямочки.
– Конечно, мистер Эверси.
И она убежала.
– По правде говоря, Колин, и я скажу это лишь тебе, поскольку ты всю жизнь провел, преследуя не тех женщин…
– Прекрасных женщин, – поспешно вставил Колин.
– Уверен, в то время они именно такими казались, – пошутил Йен. – Но все они были очень опасными. Как можно было болтаться на шпалерной решетке за окном графини Мэлмси…
– К чему этот разговор? – мрачно перебил Колин.
– Понимаешь, несмотря на мой поступок, конечно же, я постараюсь убить его. Я не стану просто стоять и