вечеру у него спала температура. С тех пор как Джим оказался в церкви, прошли целые сутки. Спазмы мускулов прекратились, перестало ломить суставы, голова прояснилась, и грудь уже не болела при глубоком вздохе. Лишь время от времени острыми вспышками давала о себе знать боль в лице. Джим разговаривал, стараясь, чтобы мышцы лица как можно меньше двигались. Стоило открыть рот, как трещины на губах и в уголках рта лопались и кровоточили, несмотря на то что отец Гиэри несколько раз в день смазывал их кремом.
Теперь при желании Джим мог сидеть, опершись о спинку кровати, и передвигаться по комнате с небольшой помощью священника. К нему вернулся аппетит. Отец Гиэри дал ему куриного бульона, а потом принес ванильное мороженое. Джим ел очень медленно и осторожно, ни на секунду не забывая о разбитых губах. Не хотел испортить пищу вкусом собственной крови.
– Я бы еще чего-нибудь съел, – сказал он, опустошив тарелку.
– Давайте не будем спешить. Посмотрим, как вы справитесь с этим.
– Я нормально себя чувствую. У меня был только солнечный удар и обезвоживание организма.
– От солнечных ударов умирают. Вам надо отдохнуть, сын мой.
Однако спустя некоторое время священник смягчился и принес вторую порцию мороженого. Джим спросил его сквозь зубы, почти не разжимая замороженных губ:
– Почему люди убивают? Я не говорю о полицейских, солдатах или тех, кто убивает, чтобы спасти свою жизнь. Откуда берутся убийцы?
Священник, устроившийся возле кровати в кресле-качалке с высокой прямой спинкой, посмотрел на него, приподняв правую бровь.
– Любопытный вопрос.
– Может быть. Вы знаете ответ?
Некоторое время оба молчали.
Джим медленно ел мороженое, а плотный коренастый священник покачивался в кресле. Комната погружалась в сумерки.
– Убийства, катастрофы, болезни, старость, – нарушил молчание Джим. – Почему Бог сделал нас смертными? Почему мы должны умирать?
– Смерть – не конец. По крайней мере, я в это верю. Смерть – только переход в иной мир, поезд, который доставляет нас к высшей награде.
– Рай?
Священник поколебался:
– Не только.
Джим проспал часа два, а когда проснулся, то увидел отца Гиэри, который стоял возле кровати и пристально его разглядывал.
– Вы разговаривали во сне.
Джим приподнялся и сел на кровати.
– Правда? И что я говорил?
– «Враг рядом».
– И это все?
– Вы еще сказали: «Он все ближе. Он нас всех убьет».
Мурашки пробежали у него по коже. Хотя сами по себе эти слова ничего не значили и Джим не понял их смысла, он почувствовал, что его подсознание слишком хорошо знает, о чем он говорил во сне.
– Наверное, что-нибудь страшное приснилось. Не стоит волноваться, – ответил Джим.
Но в три часа ночи он внезапно проснулся, сел на кровати и услышал свой собственный голос, повторяющий те же слова: «Он нас всех убьет».
В комнате было темно.
Джим нащупал ночник и зажег свет.
Никого.
За окном смыкалась кромешная тьма.
Его охватило странное, но цепкое чувство,