только забьют в набат на колокольне Сен-Жермен-Л’Озеруа.
– Ах, вот почему этот милый немец, служащий у герцога Гиза… как бишь его имя?
– Месье Бэм?
– Верно. Вот почему он мне сказал, чтобы я бежал в Лувр по первому удару набата.
– Вы, значит, видели месье Бэма?
– И видел, и говорил с ним.
– Где?
– В Лувре. Он меня и провел туда, сказал пароль и…
– Взгляните.
– Дьявольщина! Да это он!
– Хотите с ним поговорить?
– И даже не без удовольствия.
Морвель тихонько открыл окно. В самом деле, шел Бэм и с ним человек двадцать горожан.
– Гиз и Лотарингия! – произнес Морвель.
Бэм обернулся и, сообразив, что обращаются к нему, подошел.
– А-а, это вы, мессир Морфель.
– Да, я; кого вы ищете?
– Я ищу гостиниц «Путеводный звезда», чтоп предупредить некой монсир Коконнас.
– Это я, месье Бэм! – ответил молодой человек.
– А-а! Корошо! Очень корошо!.. Вы готов?
– Да. Что надо делать?
– Што вам будет сказать мессир Морфель. Он допрый католик.
– Слышали? – спросил Морвель.
– Да, – ответил Коконнас. – А куда идете вы, месье Бэм?
– Я? – смеясь, переспросил Бэм.
– Да, вы.
– Я иду сказать словешко атмиралу.
– Скажите ему два на всякий случай, – посоветовал Морвель, – тогда, если он оправится от первого, то уж не встанет от второго.
– Бутте покоен, мессир Морфель, бутте покоен и дрессируйте мне корошо этот молодой шеловэк.
– Да, да, не беспокойтесь, все Коконнасы по своей породе хорошие охотничьи собаки и чуткие ищейки.
– Прошшайте.
– Идите.
– А вы?
– Начинайте охоту, а мы подоспеем к самой травле.
Бэм отошел, и Морвель затворил окно.
– Слышали, молодой человек? – спросил Морвель. – Если у вас есть личный враг, даже если он и не совсем гугенот, занесите его в список, – между другими пройдет и он.
Коконнас, совершенно ошеломленный тем, что видел и слышал, посматривал то на хозяина, принимавшего грозные позы, то на Морвеля, который спокойно вынимал из кармана какую-то бумагу.
– Что касается меня, – сказал Морвель, – вот мой список: триста человек. Пусть каждый добрый католик сделает в эту ночь десятую долю той работы, какую сделаю я, и завтра не будет ни одного гугенота во всем королевстве!
– Тс! – произнес Ла Юрьер.
– Что? – в один голос спросили Коконнас и Морвель.
На Сен-Жермен-Л’Озеруа раздался первый удар набата.
– Сигнал! – воскликнул Морвель. – Значит, начинают раньше? Мне сказали, что только в полночь… Тем лучше! Для славы бога и короля лучше, когда часы не отстают, а идут вперед.
Действительно, зловеще раздавались частые удары церковного колокола. Вскоре грянул и первый ружейный выстрел, и почти сейчас же свет нескольких факелов вспыхнул молнией на улице Арбр-сек.
Коконнас отер рукой выступивший на лбу пот.
– Началось,