не найдешь. Пришлось бежать до тележных ворот, цепь накинули для порядка – я меж створок пролезу.
На ступеньках стоял незнакомый мужик, стоял напряженно, готовый в любой миг ринуться на помощь к своим в трактире. Меня он не заметил, слишком внимательно вслушивался в разговор внутри, не думая, что угроза пойдет со двора. Кожаная подметка не издала ни звука, левой рукой я зажала ему рот. Сейчас! Не дать опомниться!
Правая рука замерла. Нож, который должен был перерезать мягкое незащищенное горло, замер. Я знала, что делать. Знала малейшее движение…
Он резко выгнулся назад, будь я на пядь выше, он угодил бы мне затылком в лоб. Но я успела нырнуть вниз, извернувшись лаской, отпрыгнуть назад.
Я ждала крика. Он молчал, велика ли угроза – девка, не решившаяся его убить. Ухмылка вышла мерзкой, масленой.
Пятиться долго не вышло, на седьмом шагу меня встретила поленница, сложенная вдоль забора. К оружию мужик не притронулся, решил взять голыми руками. Я зло смотрела на противника, хотя злилась на себя. Сколько раз я раздумывала над тем, как придется забрать чужую жизнь, но не так. Не со спины.
Девка глупая, прав колдун. Предупредила, называется. Исток зашелестел внутри пеплом, который разносит ветер. Голову и руки залил жар, ставший за несколько дней привычным. Что бы сталось со мной, не встреть мы Майорина? Или ничего? Знала ли моя матушка, как вести себя с пробудившимся истоком, может, и ее не взял бы соблазн испить чистой силы?
Везение ли? Рок? Я сплела руки ладонями наружу и изо всех сил толкнула вперед воздух. Зашелестела земля, зашумела листва на старой вишне, срываясь с веток. Противника сбило с ног. Остаток двора я пролетела, будто исток гнал и меня, захлопнула дверь перед удивленным недоумевающим лицом. Засов задвинулся, чуть скрипнув в пазах.
В зал я ввалилась красная, растрепанная, тяжело дыша.
– А ты говорил, что схватил ее. – Ни один мускул на лице не дернулся. – Видно, девку спутал, они, знаешь ли, все чем-то похожи… Коса, грудь…
– Как? – перебил колдуна Рон.
– …попа, – закончил Майорин.
Немногочисленные посетители, затихшие было, ожили, засмеялись.
– Значит, по добру ты не пойдешь?
– Не пойду, – согласился колдун, хрустнул костяшками пальцев, разминая руки. – Мне и здесь хорошо.
– Тогда – взять его! Я наместник переправы, приказываю тебе сдаться. Это последний раз, Майорин. Слышишь!
– До наместника дослужился? Думал, эту должность твоему брату пророчили, тоже по наследству перешла? – Рон побелел. – Смотрящего пригласите. Без него с места не сдвинусь.
– Девку в поруб.
– За что? – опешила я.
– За вооруженное нападение на ратного.
– И какое у нее было оружие? – уточнил колдун.
Я осмелела и прошла через зал, села рядом на скамью, предательское желание нырнуть ему за спину пришлось задавить в зародыше.
– Боевая коса, – съязвила я.
– Ты его придушила? – Колдун улыбнулся.
– Никогда!
В дворовую дверь заколотили.
– Иди проверь, – кивнул Рон