Некоторое время трактирщик ее изучал, не прикасаясь.
– Ладно, только пива себе принесу. Будешь?
Я кивнула.
Он поставил две кружки с пенными шапками, высоко вздымавшимися вверх. Сел на противостоящую скамью.
– Дело было месяца четыре назад, как раз посреди зимы, когда санный путь переполнен народом. Тут и мех везут, шелк, золото… Купцов видимо-невидимо, все таверны битком забиты, сани прямо посреди улицы останавливают. Ну и разбойные люди тоже не спят, куда без них. Такие обозы всегда себе колдуна в помощь нанимают, в одном из них твой и был. Что тут скажешь, жуткий он – сама знаешь, глазом зыркнет: все на шаг назад отходят, зато и лихих людей можно не бояться с таким защитником. Места ему в таверне не было, тут и купцов некуда селить, не то что свиту. Остался он с охраной добро стеречь. А зима трескучая стояла, морозная. Сам не видел, но люди сказывают, брат нашего наместника, глава ратных, досмотр им устроил. Мол, что везете, куда везете? Семья их не бедная, отец наместником был. Хороший мужик, но не без слабости: здорово руку в казну запускать любил. Вот и сынки в него удались. Крон вроде как намекал: мол, вы мне виру скиньте, а я от вас отстану, не буду глаза мозолить. Да только кто колдуну указ, наемники, быть может, скинулись бы, заплатили, среди них разные есть. Кто с каторги бежал, кто отработал, кто не попался, да она, родимая, по нему волчьими слезами плачет. А колдун послал его к купцу, по пути предложив заглянуть в несколько мест. Ох, как Крон лютовал! К купцу он не пошел, но зуб на белоглазого навострил. Купец, видно, сильно утомился да перемерз, шутка ли – с самого северного Хордрима шли, три дня отдыху назначил. А виру Крон в первую ночь просил. Наутро они трапезничать пришли. Наемники давай наперебой купцу рассказывать, как колдун Крона отвадил, а колдун только сидит, глаза щурит. Я смотрю, а он в кольчуге и при мече, хотя до этого у него только нож видели. Может, сказал кто, может, чутье чародейское что подсказало, да только пива колдун не пил, цедил квас и грелся. К тарелке и не притронулся тогда. А у купца дочка с собой была. Хороша девка, ничего не скажешь. Волос черный, глаза как два янтаря, эдакая ласточка маленькая, юркая. Семнадцатый год пошел, говорили.
Вечером Крон пришел с ратными. Заказали пива, мяса, сидят, пируют, я голову ломаю, за что мне такая честь выпала. А потом смотрю, взгляд у него стекленеет, но с купцова стола не сходит. Да все больше за дочку цепляется.
А та дурища рада-радешенька, то плечом поведет, то голову призывно склонит. Все красуется, да как не покрасоваться молодой девице перед красивым мужиком, у которого меч при поясе и пятеро молодцов свиты.
Может, и вправду она Крону по вкусу пришлась, может, купцу за колдуна отомстить решил… Пропала девка, вышла во дворик нужду справить и не вернулась. И Крон быстро засобирался. Дальше только сплетни да слухи… Может, купец колдуна сам позвал, может, он не только кольчугу надел, но и сторожить купца возле корчмы остался… Скажу, что своими глазами видел. Колдун зашел в зал, за ним девка плелась. Плакала, жалась к нему, дрожа осиновым листом. Папку завидела, бросилась, давай что-то лепетать, да только купец аж почернел весь. Встал, за нож схватился, что ему колдун сказал, тоже не