Воронье кружило черным облаком, будто здесь была битва, но кружило как-то странно. Польстившись на сладкий запах разложившейся плоти, ни одна птица не рисковала ее расклевывать, лакомясь.
Могильник – вот что встречало путников первым в селе Мыльняки, славившемся двумя промыслами: мыловарением и заводом мясных коров. Буренки лежали в выкопанной траншее, некоторые будто живые, некоторые начавшие разлагаться. Некоторые – судя по черным следам в траншее – уже сгоревшие в очистительном пламени.
– Значит, он все-таки поехал сюда, – тихо произнес Филипп.
– Кто?
– Тот колдун, о котором говорил смотрящий.
Айрин с трудом отвела взгляд от теленка, по глазницам которого ползали мухи.
– Мы опоздали, да?
– Лошадей придется отпустить, нечего им в селе делать.
Дальше шли пешком. Пеструшка попыталась увязаться за хозяйкой, но парень отпугнул ее заклинанием, выставив отвращающий барьер в версте от забора.
Теперь ни одна тварь его не пересечет, пока он не снимет заклятия. Или не умрет.
Ворота стояли нараспашку, на улицах – пусто как ночью. И везде воронье: на заборах, плетнях, деревьях, крышах домов.
– Эй! Вы кто? – Грязный, вымазанный в навозе мужик со всклоченной бородой направил в сторону пришельцев вилы.
– Колдуны, милсдарь хороший, смотрящий в помощь отрядил.
– С чегой-т такая доброта? Аж три штуки, или боятся, что и до них коровья смерть дойдет?
– А как не бояться! Да и вам подмога нужна! Верно? – Мужик подошел к ним ближе, он был на полголовы ниже долговязого Филиппа и в два раза шире, будто гном.
– Деньги у нас нет, мы и тому колдуну так сказали!
– Ушел? – усмехнулся молодой чародей, знал – этот заказ оплатит вся округа Береговниц.
– Не ушел. Вон идите в большой коровник, там он с оставшейся скотиной.
Село доселе бед не знало. Домики были старые, скатанные еще прадедами местных жителей, но справные и ухоженные. Ставни изукрашены резьбой, как и карниз, и трехступенчатые крылечки. Дранка на крышах свежая, сочащаяся смолой на летнем солнце. У колодца – тоже не обиженного умелым резчиком, стояла новая дубовая бадья. А вот коровник выстроили недавно. Общий, один на все село, и тоже строили с какой-то небывалой любовью, но любовь коров не спасла.
Колдун сидел на пороге и курил длинную деревянную трубку. В вороных волосах, связанных на макушке узлом, блестели нити ранней седины. Ранней потому, что на бледном осунувшемся лице совсем не было морщин.
– Филипп? – удивился колдун.
– И тебе не хворать. Что же ты смотрящему отказал?
– Торопился. – Он еще раз затянулся.
– Хм? Так почему ты еще не в Инессе?
– Лошадь занесла, – отшутился колдун усмехаясь. Он вытряхнул трубку и убрал в кожаный чехол. – Видишь как? Ученицу взял? Не рано?
Сверкнули холодные белесые глаза.
– Это моя сестра. Айрин.
– Похожа. Пусть уходит.
– Что? – удивилась девушка.
– Ты человек, тебе здесь нечего делать, –