на поясе у колдуна.
– Нет, магией. Проще и безболезненней.
– Но он совершенно здоровый, и вон та коровка тоже!
– Айрин, иди позови мужиков! – оборвал Филипп.
Мужики сидели за коровником и тихо опустошали глиняный кувшин с варенухой.
– Что теперь будет… – вздохнул патлатый, встретивший путников у ворот.
– Что будет, то будет, – буркнул светловолосый крепыш. – Хошь, на сторону иди, хошь, с нами мыкайся.
– Прогневали мы богов. Навлекли на себя беду.
– Ты и навлек! Кто кричал, что по зиме наши колбасы у самого государя на столе лежать будут?
– А ты будто противился, все мага мечтал позвать, чтобы тот свеженькие перенес аж до Вирицы! Вон тебе три мага, любого бери. И на колбасу хоть всех пускай! Только долго ли мы проживем после той колбасы?
– Ну! Хватит, вспетушились, аки юнцы! – хлопнул ладонью по столу седой мужик.
– Вас в коровник зовут, – тихо проговорила Айрин, пресекая спор, но мужичье продолжило пререкаться, не обращая на чужачку внимания. Девушка поджала губы и, подойдя ближе, прикрыла ладонью кружку патлатого, из которой тот собирался отпить.
– Ты кто? – воззрился на нее патлатый.
– Вас зовут в коровник, – повторила Айрин.
– Ща придем. Иди себе, девка, не мешай.
– Напиваться?
– А ты трупы потаскай, я посмотрю, что ты запоешь.
– Трупы? – повторила она одними губами, резко развернулась и помчалась в коровник. Мужики проводили ее мутными взглядами.
В воротах коровника стояла растрепанная девчушка с зареванным лицом.
– Не дам! – крикнула она.
– Я же просил запереть всех баб! – выругался черноволосый. Филипп подошел к девушке и попытался взять за руку, но та подалась назад. – Эту тоже надо бы запереть!
– Я тебе не баба, колдун, – прошипела Айрин.
– А я тебе не колдун, девка.
– Они хотят убить их! – пожаловалась девчушка, ища поддержки.
– Я знаю, – буркнула Айрин. Трудно убедить кого-то, когда сам не веришь своим словам.
– А я их доила, по именам всех знала! – Девчушка разрыдалась, закрыв лицо руками. Айрин погладила ее по голове, исподлобья глядя на колдуна.
– Ты мог бы хотя бы попытаться объяснить, что по-другому нельзя.
– Ей? – Бледные обветренные губы опять скривила ухмылка.
– Не дам. Ромашка, моя… – подвывала селянка, уткнувшись в плечо нежданной союзницы, та машинально продолжала ее гладить.
– Всё, достаточно! Уведи ее! – Филипп грустно улыбнулся, кивнул.
Секунды хватило, чтобы брат и сестра поняли друг друга. Айрин обняла девчушку за плечи и повела прочь из коровника.
Селянка вырвалась с неожиданной силой, перепрыгнула плетень, вцепилась в шею понурой буренки.
– Не дам убить! Вон отсюда.
– Что за шум? – Мужики прикончили кувшин и только тогда собрались в коровник. Не больно-то торопясь в проклятое богами место.
– Они хотят их убить! – выла селянка.
– Марысь,