переживай. – пожал плечами Роман. – Он себя в обиду не даст.
– Мы вели себя бесцеремонно. – настаивала Татьяна. – В чем эти очаровательные люди нуждаются меньше всего, так это в просветительских лекциях.
– Это, действительно, было бестактно! – согласился с ней Андрей.
– Нужно было просто сказать, что Кавказ самый удивительный уголок на свете! – сказала Милица.
– Но это не мешает ему оставаться диким краем! – хмыкнул Роман.
–Война в Алжире дикость или нет? – сказал Андрей. – А во Вьетнаме? Колониальные войны? А наше нахождение в Афганистане – не дикость? Дикость – этапное состояния любого общества. Вспомните викингов; их невообразимую жестокость. Вся Европа дрожала. И что теперь? Куда девалась их агрессивность? Посмотрите на шведов, датчан, норвежцев – милейшие люди.
– Нет никаких диких народов. И вообще, это ужасно, когда людей делят на просвещенных и непросвещенных… – возмутилась Татьяна.
– Вот она, мудрость, не девочки, но дивы…
– И никакого пути в просвещенные народы, тоже нет… Зато, есть очень много того, что разобщает людей.
– Когда Господь, наконец, удосужиться взглянуть на то, что мы творим, Он ужаснется. – сказал Роман.
– Вот и А. С. Пушкин о том же: «во всех стихиях человек – тиран, предатель или узник».* (К Вяземскому).
– Пушкин был умным человеком, и потому у него был грустный взгляд на вещи. – сказала Милица.
– Что означает – грустный взгляд на вещи? – повернулась к ней Татьяна.
– Вряд ли он верил в человеческую добродетель. Но был слишком поэтом, чтобы стать квасным патриотом. – сказала Милица.
– Кавказом, он не просто восхищался. Этот прекрасный край должен был стать завершающим звеном в формировании Российской идеи; предать ей блеск и целостность. И искренне считал, что Россия принесет в эти края свет просвещения. Для него это было очень важно. Как оправдание неизбежного насилия. – сказал Андрей.
– В этом и заключается ошибка всех так называемых «цивилизованных» народов. Они самонадеянно считают, что могут бесцеремонно вмешиваться в ход истории. Просвещать «дикие» племена. И переделывать все по своему усмотрению. – усмехнулась Татьяна.
– Но разве это не так? Разве колонизация не принесла технический прогресс в Азию, Африку, Австралию? – спросил Роман.
– Можно прикрываться самыми благородными идеями, но от \того ты не перестанешь быть захватчиком. А захватчиков никто и нигде не жалуют, даже если они несут свет просвещения. – сказала Татьяна.
– Отношение к «завоевателям» во все века, у всех народов было одинаковым. – согласился Андрей. – Это закон. Рано или поздно протестное настроение достигает критических значений, и периоды относительного спокойствия меняют активные фазы национально-освободительных движений. Они и знаменуют гибель Империй…
– Иногда, он такой противный! – надула губы Милица. – Не говорит, а будто диссертацию читает.
– И выход здесь только один. – продолжил Андрей. – Как сказала Милица, все,