Ярцев. – Полина, ну что тебе еще от меня надо?
– Антон, я хотела бы с тобой встретиться. Желательно сегодня.
– У меня много дел, – слова Антона следовало воспринимать как отказ, но я не думала сдаваться.
– Антон, я провела небольшое расследование и пришла к выводу, что нас с дедом, возможно, кто-то подставляет. Без твоей помощи мне не выяснить, так ли это.
– Вряд ли я чем-нибудь смогу тебе помочь. – Ярцев продолжал демонстрировать мне свое «фи».
– Жаль, а я думала, что тебе тоже небезынтересно будет узнать, что же на самом деле произошло с отцом Ники…
– Ладно, давай встретимся, – все-таки сдался Ярцев. – Как скоро ты подъедешь к редакции, где я работаю?
– Минут через сорок.
– Как будешь на месте, позвони, я к тебе спущусь. – Интонацией своего голоса одноклассник дал мне понять, что делает мне величайшее одолжение. – Но если опоздаешь, пеняй на себя, я тебя ждать не буду.
Отправившись без промедления в город, я прибыла на место даже раньше, чем обещала, и, припарковавшись около редакции газеты «Горовск сегодня», позвонила Ярцеву. Только он не ответил. Неужели решил меня кинуть? В следующую секунду я поняла, что ошиблась в своих подозрениях, – Антон вышел на улицу и направился прямиком к «Мини-Куперу».
– Ну и о чем ты хотела со мной поговорить? – холодно осведомился мой однокашник, подсев в мою машину.
– У нас сейчас с тобой одна тема – самоубийство Булатова. Так что расскажи-ка мне для начала о его семье, – попросила я.
– Семья как семья, – Антон сделал небольшую паузу, – была до того, как с Иваном Ивановичем случилось это несчастье. А теперь на них лежит клеймо… Соседи шушукаются, глядя им вслед…
– Скажи, Иван Иванович точно сам повесился? Может, ему помогли?
– Все указывает на то, что сам. Ника говорила: отец в последнее время сильно нервничал, а когда они с матерью спрашивали его, в чем дело, он говорил, что проблемы на работе, избегая при этом каких-либо подробностей. В тот роковой день, уходя на работу, Иван Иванович попрощался с Никой и Верой Николаевной так, будто никогда их больше не увидит. Часа через два им позвонила его секретарша и, захлебываясь слезами, сообщила, что Булатов повесился в своем кабинете.
– Значит, он уже с утра, а то и накануне замыслил суицид, – подвела я резюме.
– Выходит, что так, – подтвердил Ярцев. – Что касается записки, то Ника нашла ее дома только на следующий день. Смятый листок бумаги валялся за мусорным ведром. Похоже, ее отец промахнулся, когда выбрасывал его.
– Антон, ты наверняка обратил внимание, что в записке написано «Аристо», а не «Ариста». Если имя Аристарх крайне редкое, то фамилия Аристов достаточно распространенная. Может, у Ивана Ивановича были знакомые с такой фамилией?
– Вряд ли. Ника с Верой Николаевной не могли сообразить, кого он имел в виду. Правда, я тоже не сразу на твоего деда подумал, а только тогда, когда узнал, что Булатов играл в карты. А что касается последней буквы, то тут все просто – Никин