единственными занятиями, которые я делала не ради одобрения, а ради себя. Н., следует отдать должное, мягко предупреждала об абсолютной бесперспективности этой затеи. Представителям творческих профессий в наших широтах живется не сладко.
И пусть эта «глупость» до сих пор приносит удовольствие, и даже сейчас, когда я пишу эти строки, ощущаю, что ради своих стихотворений я могу сохранить жизнь – ведь в моей голове целый омут нереализованных идей, которые обнадёживающе нашёптывают: «Оставайся, живи, твори!».
Превозмогать депрессию и лишения, продолжая отдаваться творчеству – это заманчиво, только надо иметь силы оставаться собой. Внутренний стержень и непоколебимые убеждения. Я хочу посвятить свою жизнь творчеству, только я отчётливо понимаю, что оно меня не накормит. Мои рифмы никому не нужны. Мир требует успешных, устроенных людей. Все романтические позывы, устремления к идеалу и призванию должны сгинуть в юности. Если этот рудимент не отмирает, в дальнейшем будет несладко. Вечные метания между хлебом насущным и творчеством изматывают. Хочется не только сочинять, но и кушать.
А как быть с творческой депрессией? Писать всё сложнее и сложнее. Теперь я не пишу легко, стихи не приходят потоком, как раньше, так, что едва успеваешь записывать. Каждая строчка рождается в муках. Наверное, я иссякла, и мне больше нечего сказать…
13.
Кромешная тьма. Шторы плотно закрыты. Свет дисплея врезается в лицо, 3.45. Глазам уже не больно. Вчера я уснула на рассвете. Сегодня история повторяется.
Может, поесть?
Обезумевший мотылёк кружит у лампочки. Совсем скоро он рухнет на пол. Вот она, жизнь, и рядом с ней смерть. Они всегда ходят парой, рука об руку. В песне группы «Tracktor Bowling» есть строчка: «И любой, кто родился на свет, не уходит отсюда живым».
Жую машинально; несколько движений челюстями – и проглатываю. Пища пресная, вкус отсутствует, никакого наслаждения. Я пытаюсь забить бездонную дыру, разрастающуюся во мне. Сколько её не корми, будет мало, она ненасытная и злая. Еще чуть-чуть – и темнота поглотит меня.
Кричащие мысли – это мой бич! Как остановить этот поток? Они дробят мой мозг на мелкие детали. Если бы хоть одна живая душа знала, что творится в моей голове! Сущий ад…
Отчего так гадко? Поглядываю на остатки бутерброда. Может, посолить? Тянусь к солонке и вспоминаю пример школьного учителя. 200 грамм соли – и проблема жизни решена. Наверное, это будет не очень красиво, если меня найдут холодной, застывшей на унитазе в неудобной позе. Трусы на полу, голова прижата к стене, и вонь, жуткий, отвратительный запах дерьма. Соль разъест пищевод. В общем, смерть мучительная, медленная и совсем не эстетичная.
Кусок хлеба летит в урну. Раньше я никогда не выбрасывала еду. А сейчас мне тошно. Тошно от этой жизни. Я устала от неё. Нет сил! Зачем? Существование без смысла, без цели.
Банка шоколада, приторной, коричневой жижи. Чудо химического производства. Отправляю в рот. Иногда помогает. Только не сегодня – тошнотворная сладость не ощущается. Смела полбанки, только легче не стало. Завтра