жидкости испачкали пальцы и раковину. Мать заметит. Наскоро сполоснув руки, Настя побежала за курткой. Смахнув каплю бензина с пузырька, она растёрла её на рукаве куртки, затем замыла водой. «Фу, ну и аромат! Скажу, что в краске испачкалась, и вздумалось же им осенью красить входную дверь в школе»! Настя, повесив куртку на место, вернулась в ванную. Взяв зажигалку в руки, она нажала на продолговатую кнопку сверху. Клапан над фитилём откинулся вверх, но огня не было. «Наверное, нужно резче». Настя пробовала снова и снова, безрезультатно. «Ну, ничего, пусть полежит, фитиль не пропитался, скорее всего». Важная вещица отправилась в тайничок в дальнем углу шкафа в гостиной.
На очереди – верёвка. «Придётся идти в подвал. Ой, как я их ненавижу, отложим до следующего раза. А может на полках в прихожей поискать»? Настя, подставив табуретку, потянулась на антресоли. Пыльный хлам предстал перед глазами: полотняные мешочки с лекарственными травами, крышки для банок в упаковках, старая кастрюля. Верёвки не было. Вдруг на глаза попалась знакомая коричневая ткань, Настя потянула её на себя. Так и есть, папина любимая кашемировая кепка! Он носил её почти круглый год. Сколько раз мама порывалась её выкинуть. Старенькая, но такая родная, она всё ещё хранила запах отца! Девочка закрыла глаза, переминая мягкую шерсть в руках.
Летний вечер, уже прохладно, втроём они возвращаются домой. У кого были в гостях? Сейчас и не вспомнить. Идти ещё далеко и Настя едет на плечах у папы. Ей тепло. Вокруг густые сумерки. Только летучие мыши проносятся в вышине.
– Вон смотри, видела? – папа показывал то в одну, то в другую сторону рукой. Настя замечала лишь промелькнувшие тени, но ей верилось, что это была мышка, и она кивала головой:
– Да, да!
Хотелось спать, и она прижалась щекой к папиной голове в мягкой кепочке. И этот запах!
Настя открыла глаза, возвращаясь. Слезая, она увидела часы в кухне, и чуть не свалилась. «Батюшки, мама сейчас вернётся»! Наскоро прибрав, она отправила кепку в тайник. И тут же услышала поворот ключа в замке.
– Чем это пахнет? Бензином, что ли? – мама, нахмурившись, взглянула на Настю.
– Да в краске заляпалась, в школе, дверь почему-то решили покрасить. Но я всё оттёрла, вот – Настя сбегала за курткой, – видишь, всё чисто!
– Аккуратней ходить надо, тогда чистить не придётся.
– Я постараюсь.
«Поверила», – подумала Настя, возвращая куртку на место.
Утром Настя решила сходить в школу. Одноклассники жили своей жизнью, что-то обсуждали, смеялись, кто-то привлекал к себе внимание, иные шептались в приватной компании. Она же всё острее чувствовала себя наблюдателем. А может, это они ненастоящие, они за стеклом? А, впрочем, какая разница? Их миры разлетаются в разные стороны. И снова она видела огонь!
На алгебре Лина Петровна пытала их заумными задачками из непрограммного учебника.
– Два в две тысячи шестнадцатой степени умножить на пять в две тысячи девятнадцатой степени. Ну, кто решит, пойдёт домой, – алгебра