троих специально посвященных барабанщиков, играющих на священных барабанах бата, – и ничего из этого с Кути не делалось!
– Согласно букве закона – да, – ответил Пит и, вытряхнув из пачки сигарету, заставил ее подлететь в воздух и перевернуться над тыльной стороной ладони, – но как насчет духовной стороны вопроса? – Он чиркнул спичкой, втянул облачко дыма и зажал горящую палочку в кулаке, который, когда он разжал пальцы, оказался пустым. – Посуди сама, Анжи, ведь, если отбросить формальности, суть обряда кариочи заключается в том, что к человеку в голову подсаживают живого и бодрого духа, верно? И все равно, как называть его – призраком или оришей. Но после этого человек, побывавший его носителем… э-э… становится другим. Так что ты сама отлично можешь рассказать, в каком состоянии пребывал Кути, когда мы нашли его два года назад. Полагаю, он сейчас не омо, потому что ориша покинул его голову добровольно… но ведь все это с мальчиком действительно случилось.
– Я видела его, когда он был montado, одержимым, – сказала Джоанна, – на этой самой кухне, с тем телефоном и yerba buena y tequila[6]. Он, ориша нашего мальчика, обладал великим ashe – силой и удачей – и сумел сделать из ароматной травки, водки и точилки для карандашей телефон, по которому можно было говорить с умершими. – Она посмотрела на него и досадливо улыбнулась: – Так что, Кути, твоя голова и правда уже не девственна.
– В этом, Джоанна, больше правды, чем поэтического преувеличения, – согласился Кути и спрыгнул со стола. – Да, мама, это ощущается примерно так. – Голос звучал нетвердо, однако ему удалось сохранить уверенный вид, когда он жестом окровавленной руки обвел дом и окружавший его участок. – Именно поэтому мы находимся здесь и я есть то, что я есть. – Он устало улыбнулся и добавил: – Поэтому твой мексиканский колдун заставил тебя дать своей магической лавочке такое неприятное название. И это место лучше всего подходит для того, чтобы встретить приближающееся. «Солвилль» не может спрятать нас, но это укрепленная позиция. Мы можем… принять их, кто бы они ни были… дать им аудиенцию.
Анжелика сидела на диване и листала страницы потрепанного экземпляра «Избранных молитв» Кардека. Среди книг, которые она сняла с полки, были «Одо-магнетические письма» Рейхенбаха, тетрадка со спиральным скреплением с рукописной копией шекспировской пьесы «Троил и Крессида» и «Cunjuro del Tobaco»[7] Гульермо Сенисы-Бендиги.
– Далеко они отсюда? – резко спросила она, не отрывая взгляда от книги. – Откуда они движутся? Из Лос-Анджелеса? Нью-Йорка? Тибета? С Марса?
– Эта… штука… на побережье, – ответил Кути и зябко передернул плечами. – На ю-юге отсюда, и движется она на север. То ли по Файв-фривей, то ли по Пасифик Коаст-хайвей.
Глава 2
Ведь в этот месяц не пускают кровь.
Прикрытые решеткой часы высоко на стене показывали ровно одиннадцать; большинство пациентов уже поплелись вслед за сестрой, державшей в руке зажигалку, к двери во двор, направляясь