ж, ценю ваше усердие, – улыбнулся я.
Однако стоило мне заглянуть в бумаги через плечо Скелли, улыбка сползла с моего лица. Он не дал себе труда должным образом развести чернила, и документ покрывали многочисленные брызги.
– Это никуда не годится, – непререкаемым тоном заявил я.
Скелли вскинул на меня покрасневшие от напряжения глаза.
– Что-нибудь не так, сэр? – осведомился он дрожащим голосом.
– Чернила слишком жидкие, – рявкнул я, чувствуя, как испуганный взгляд Скелли приводит меня в ярость. – Разве вы не видите: здесь всюду брызги. А через год чернила выцветут так, что никто не разберет ни слова. Столь важные документы следует переписывать густыми черными чернилами.
– Мне очень жаль, сэр.
Его смиренный вид лишь распалял мое негодование.
– Это соглашение необходимо переписать, – распорядился я. – По вашей милости, Скелли, я вынужден расходовать пропасть хорошей бумаги. Мне придется вычесть ее стоимость из вашего жалованья.
Свирепо сдвинув брови, я вперил взгляд в его перекошенное от страха лицо.
– Что же вы сидите? Принимайтесь за работу.
Дверь в контору Годфри распахнулась, и сам он показался на пороге.
– Что произошло? Мне показалось, я слышу сердитые голоса.
– Джон Скелли и ангела способен вывести из терпения, – процедил я. – Не думал, что вы у себя, Годфри. Разумеется, вы не намерены идти сегодня на обед в честь герцога Норфолка?
– Почему же? – пожал плечами Годфри. – Думаю, мне стоит посмотреть, что представляет собой этот завзятый папист.
– Если уж вы здесь, могу я попросить вас об одном важном одолжении? Пройдемте в мой кабинет.
– Да, конечно.
Я закрыл дверь, оставив в конторе растерянного и несчастного Скелли, и предложил Годфри сесть.
– Годфри, я… одним словом, мне поручили новое дело. Чрезвычайно срочное. В ближайшие две недели я буду вынужден посвятить ему все свои силы. Дело Уэнтвортов я, разумеется, не могу бросить. Ни на что другое у меня просто не останется времени. Вы не могли бы заняться другими моими делами? Конечно, за вознаграждение.
– Буду счастлив помочь вам. А что, иск против Билкнэпа вы тоже хотите передать мне?
– Нет, его я доведу до конца сам. Речь идет обо всех прочих делах.
Годфри устремил на меня изучающий взгляд:
– Вид у вас озабоченный, Мэтью. И даже расстроенный.
– Просто только что на меня напало расстройство, и теперь я виню себя за это. Но с этим новым делом у меня и без того хватает хлопот, а тут еще этот бездельник Скелли…
– А что за новое дело? Что-нибудь интересное?
– Об этом я не имею права говорить. Давайте я покажу, какие дела я хотел бы вам передать, – сказал я, приподнимая кипу бумаг, лежавшую на столе.
Следующие полчаса я знакомил Годфри с делами, находящимися в моем ведении. Дел этих