громыхнул Еверий.– Но у всего же есть предел! Вы, как я погляжу, за моей спиной, польстились на чужое, а теперь получили плоды своей же вероломности! Денег вам захотелось, а кукишь вы не хотите?!– тут Еверий показал своими массивными пальцами то, о чем говорил:– Вот вам, а не деньги!!!
Экспрессия товарища, может и задела чувство торговцев, но они благоразумно решили промолчать.
Видно было, что собравшиеся сожалеют о развернувшейся авантюре, но, вероятно, это благостное раскаяние происходило не оттого, что они и вправду чувствовали себя виноватыми, а оттого, что их предприятие все же не выгорело.
– Я же знаю, что вы первые заметили богатства парня, и когда этот неотесанный болван,– тут Еверий пихнул ногой лежавшего капитана,– предложил совершить разбой, о-о-о-о, вы не могли не согласиться! Теперь смерти, ненужные человеческие смерти, лежат, в том числе и на ваших продажных душонках!!!
Еверий налил себе еще стакан обжигающего рома и начал пить. В наступившей тишине слышались только его гулкие глотки.
– Но что нам теперь делать?!– обреченно воскликнул Палладий, обращаясь к своему давнему другу, норов которого был ему хорошо известен.– Нам страшно… а вдруг он придет за нами… Он… он пугает!.. Кто знает, что творится у него в голове?! Скажи, наконец, как нам поступить? Тебе, я вижу, повезло, он тебя пощадил, а нам придется туго! Скажи, что нам можно предпринять? Может дать мальчишке денег? Может еще чего?.. Кто же знал, что он так силен?..
Рыжий гигант, с гулом поставил на стол опорожненный бокал, отчего утварь разбилась вдребезги. Первое мгновение он хватал воздух от нахлынувшего возмущения.
– Повезло!!!– яростно взорвался Еверий, резко встав со стула и нависнув над Палладием.– Да мне чуть башку не отделили от основного тела! А ты говоришь – ПОВЕЗЛО!!!
Палладий не нашелся, чем ответить взбешенному товарищу, а Еверий в конце концов снова плюхнулся на стул – не распускать же, в самом деле, кулаки среди «своих»!
Наступила тишина.
Еверий раздумывал над ситуацией, уставившись на крышку стола; брови его нахмурились пуще прежнего. Он подпер свою массивную челюсть медвежьей рукой, и долго бы так просидел, перебирая воспоминания о произошедшем, если бы торговцы, столпившиеся в дверях, не начали вскоре терять терпение.
Они ерзали в его каюте, переминаясь с ноги на ногу, шелестели дорогой парчой и шелками, кто-то стал откровенно шептаться, поэтому забыть о их присутствии не было возможности.
Еверий, наконец, оборотился в их сторону, но уже не было в его взгляде того принужденно-насмешливого и злого взора – он успокоился.
Палладию хорошо было знакомо это настроение рыжего медведя; он хорошо понимал, что Еверий не может долго держать обиды; знал, что, если к нему обратиться за помощью, да со всей откровенностью, он никогда не откажет. Теперь же Палладию было хорошо известно и то, что его близкий знакомый с вероятностью, до определенной точности, пойдет заступаться за них перед страшным пассажиром.
– Хорошо я схожу к нему! Попытаюсь с ним поговорить… в том числе и