долина была как на ладони. Легкий ветерок нежно колыхал в ней луговую траву.
От реки доносились слабый шум ее течения и тихий плеск ее воды у берегов.
В природе царили красота и покой.
Жаль, но наслаждаться ими мы не могли. Родители осознавали: погоня неминуема, и начнется, как только откроется наш побег. Что могло произойти в любую минуту. Нам нужно было срочно скрыться. Но где? В прекрасной, манящей к себе долине не затаишься. Там открытое пространство, и на нем, как в ловушке.
Спасение было в лесу, что рос у подножия горы. По его краю можно было двинуться вдоль реки к ее низовьям, подальше от синих чудищ. Родители так и поступили. Река являлась источником необходимой нам пресной воды и потому сделалась для родителей ориентиром.
Хотя они не ели и не спали больше суток, воздух свободы придал им энергии.
Взрослые легче переносят голод и умеют бороться со сном. Они могут долго терпеть физические невзгоды, что доказали ночь нашего побега, последовавший день, и не они одни.
Сосуд обеспечивал нас водой на первое время, и в него можно было запасать воду в дальнейшем, набирая ее из реки. Наш побег должен был удаться.
Отец забрал меня у мамы. Я все-таки был уже тяжел для женских рук. Особенно, если со мной нянькаться второй день кряду. Мама приняла от отца сосуд с водой, который весил значительно меньше, и родители бегом добрались до леса. Благо он начинался всего ничего от купола.
В лесу родители продолжили бежать еще какое-то время, но, устав, перешли на быстрый шаг.
Когда они одолели значительное расстояние от купола, из леса, что произрастал на склоне горы, до нас стали доноситься грозное рычание, леденящие душу завывания и болезненные вскрики.
Ночные хищники планеты вышли на охоту.
Кто-то из них ловил добычу, кто-то ее упускал. Добыча либо погибала в их зубах, либо уносила ноги.
Кому как везло.
Ясным было одно: звери не меньше нашего опасались синих чудищ, раз для жизни выбрали места подальше от их логова.
Со временем звериные голоса стали раздаваться все ближе, но уже только рычащие и завывающие. В них ощущались мощь и угроза. Со склона горы к нам спускались крупные хищники, почуявшие в нас добычу.
Отец остановился у первого на пути хвойного дерева и сказал, что будет делать факел. Разжечь его было чем: зажигалкой, в недавнем прошлом подобранной отцом на ведущей к нашему коттеджу дорожке и остававшейся в кармане его рубашки.
Передав меня маме, отец стал бегло осматривать ствол дерева и увидел на нем то, что искал: потеки древесной смолы. Смола была свежей, так как еще не успела застыть. Себе под нос отец буркнул:
− То, что нужно.
Я не знал тогда, что звери боятся огня и его избегают, как не знал, что смола деревьев является горючим веществом, а смола деревьев хвойных обладает самой большой огненной силой. Отец же знал и то, и другое, и третье.
Пальцами он счистил смолу со ствола и скатал из нее шарики. На время отложив их в сторону, с завала по соседству он взял подходящую