жива.
Грани куба вибрировать перестали, и куб пошел вертикальными трещинами, которые поделили его на несколько неравных частей и рассекли женское тело поперек. Образовавшиеся части разъехались, представив на обозрение внутренние органы, кости, кровеносную систему… − все то, из чего состоит человек.
Кровь на срезах не сочилась. Органы бездействовали.
Немного постояв по отдельности, все части куба, кроме той, в которой были ноги женщины, сдвинулись в обратной последовательности и соединились меж собой.
Образовавшая пространственная фигура вытеснила из себя обезноженную женщину, и она упала на пол.
После всего происшедшего невозможно было представить, что женщина еще жива, но, упав на пол, она открыла глаза и взвыла от невыносимой боли.
Из обрубков ее ног хлестала кровь.
Часть куба, в которой оставались ноги женщины, вытеснила их из себя, и они тоже упали на пол.
Две опустевшие составные куба придвинулись друг к другу и соединились. Куб вернул себе подлинный вид.
Возле него в кровавой луже лежали обезноженная женщина и ее ноги. Вконец обескровленная, женщина сделалась бездыханной.
Пол поглотил человеческую кровь, впитав ту, как губка, и без остатка растворил ее красный цвет в своем голубом.
На этом месте жуткая видеозапись прервалась, экран пропал, стена снова сделалась стеной.
− « −
Отходя от шока после увиденного, мама запоздало прикрыла мои глаза рукой. Я горько заплакал. Отец был суров как никогда.
Как же обидно устроены миры…
Греющее солнце в светлых небесах, животворящий воздух, благодатная природа − жить бы, радуясь, и не мешать жить другим.
Так нет, обязательно найдутся такие, которые осквернят счастье существования злобой, ненавистью и жестокостью.
Но “таким” нужно противопоставлять добро, любовь и милосердие!
− « −
Пусть я многого не осмыслил тогда, но мне удалось понять основное: женщина уже никогда не будет живой, она умерла, и синие чудища не пощадят нас тоже.
Смерть представилась мне самосознанием, навечно растворяющимся в абсолютной черной пустоте. На меня стала накатывать паника, но ее победило чувство, что родители обязательно спасутся от синих чудищ и спасут меня.
− « −
− Синие твари. Я буду биться с ними, пока жив, − стиснув зубы, произнес отец.
− Мы будем биться вместе, − полным решимости голосом поддержала его мама.
− Да, мы будем биться вместе, − подтвердил отец и вытащил из кармана своих брюк складной ножик, с которым не расставался на Земле.
“Выпроставшуюся на одежде ниточку срезать, занозу вытащить, карандаш подточить − чем еще, если не дома?” − говаривал он маме во времена былые.
Отец мой − мужчина хозяйственный и аккуратный. Но на этот раз он достал ножик с совершенно иными намерениями.
Щелкнув кнопкой в торце корпуса, отец высвободил лезвие. Длина лезвия немногим превышала длину среднего пальца