помотал головой.
–Значит, проблем не будет.
–Это Зигфрид довёл Гарри?
–Что за вздор. Зиг никого не в состоянии убить. Ты его не бойся, только не вздумай трогать его модели. Гарри погиб потому, что… А. – Даша махнула рукой, закрыв чемоданчик. – Сам поймёшь. Подожди. Возьми.
–Что это за таблетка?
–Чтобы голова не кружилась. Не панацея, конечно, но будет полегче. Кстати, тебя будет страховать Зигфрид. Если не справишься, пойдёт он.
–Слушай, а надолго я здесь?
Даша забарабанила пальцами по столу.
–Не хочу тебя пугать, но и обнадёживать тоже. Капитан родился на нищей планетке и теперь чувствует себя обиженным на весь мир. Ты просто не ерепенься, и, думаю, он тебя скоро отпустит.
***
Когда я готовился открыть внешнюю дверь шлюза, Зигфрид помахал рукой в окошко на двери. Он тоже был в скафандре, но на его руке, на защитном покрытии, тикали мои швейцарские часы. Я сжал кулаки. В этот момент дверь шлюза распахнулась, и я вывалился в серый безжизненный гипер.
Ощущение было, что мчишься в батискафе сквозь толщу воды. Время от времени по серому неоднородному пространству пробегали радужные блики. Излучения гипера хватало, чтобы разглядеть корабль и себя в скафандре, но для верности я включил мощные фонари на шлеме. Свет от скафандра достигал радужной плёнки в двух метрах над головой, и слабо отражался назад. Здесь кончался пузырь реальности.
Из открытого шлюза «Пираньи» тянулся фал. Я сглотнул, прогоняя навалившийся ватный страх, и вцепился в скобу, пережидая дурноту.
Гравитация не ощущалась. Я карабкался по скобам на аспидно-чёрную палубу «Пираньи». На палубе располагались гипер двигатели, на днище – реактивные. «Пиранья» мчалась в поле реальности, как пузырёк в газировке. Мне предстояло сменить сгоревшие отражатели, чтобы корабль не растворило поле гипера.
Я приблизился к отражателям, трём пирамидкам на расстоянии метра друг от друга, и вызвал Дашу.
–На месте, – сообщил я.
–Как себя чувствуешь? – озабоченно спросила девушка. – Не тошнит?
–Слегка.
–Страшно?
–Так себе.
–Выключаю. У тебя двадцать минут, потом поле начнёт прыгать, и мне придётся включить гипердвигатели обратно. И… сам понимаешь.
–Понимаю.
–Готово.
Сияющие белым пластины на передней стороне пирамидок стали мертвенно-жёлтыми, прогоревшими. Я отстегнул с пояса чемодан, приклеил на нанолипучках к обшивке и открыл. Плёнка над головой всколыхнулась, словно её тронули пальцем.
Первая пластина не доставила хлопот. Я оттолкнул отражатель, и он, пронзив пузырь реальности, исчез во вспышке.
Голова внезапно закружилась. Стало нехорошо в желудке. Я прижался к поверхности корабля, уцепившись за скобы. Мои ноги потянуло в сторону колыхающейся плёнки, разделяющей реальность и гипер, смертельный на все сто процентов, в отличие от доброго и ласкового космоса.
Это были гравитационные рывки, которые обещала Даша. А всего пять дней назад я смотрел на этот гипер сквозь