как рычание.
– Тугая. Тесная.
Он урчит, проникая в меня до упора.
– Я только вошел, а яйца уже готовы взорваться и накачать тебя спермой.
Он наваливается сверху всем своим весом. Кажется, сейчас сломает мой позвоночник или просто раздавит.
Его тяжелое дыхание оглушает.
– Какая же ты… принцесса.
Я превращаюсь в сгусток лихорадочной дрожи.
Это ни на что не похоже.
Огромное. Раскаленное. Чужеродное. Пульсирует внутри, повторяя мой пульс. Удар за ударом. Не движется, но живет. Овладевает всем телом. Резко, сразу.
Я не могу ничего произнести.
Я едва дышу.
Мои глаза округляются, а губы немеют. Меня прошибает испарина. Кожа становится гусиной, покрывается ледяной коркой.
Я скребу кафель. Ногтями. Напрасно пытаюсь выбраться из-под зверя, жестоко терзающего меня.
– Т-с-с. Тихо.
Чертков толкается вперед, и зад обжигает такая боль, что играть в мужество больше не удастся.
Я кричу, дергаюсь.
– Ну давай, выделывайся, – его забавляет моя наивная борьба. – Это усиливает мои ощущения. Дополнительная вибрация.
Он совершает еще несколько неторопливых фрикций, растягивает меня, расплющивает на кухонном полу.
– Ты приготовила вкуснейший ужин.
Он почти покидает мое тело, вызывая мнимое облегчение, а потом снова заполняет до предела, буквально раздирает надвое.
– Твои кавалеры не подозревают, как хорошо ты умеешь обслуживать. По высшему разряду, как в настоящем борделе.
Он двигается в размеренном ритме, размашистыми толчками.
Я захлебываюсь криками, глотаю непрошенные слезы, бьюсь под мускулистым телом без надежды выбраться.
Это тюрьма.
Тюрьма, в которую я сама себя заключила.
Я за решеткой. Преступница получает заслуженное наказание. Справедливость торжествует.
– Ты… ты просто слабак! – меня прорывает. – Ты насильник. Мразь.
– Точно, – он смеется. – А кто ты, если кончаешь сейчас?
– Я не…
Его горячие, чуть шершавые пальцы касаются клитора.
– Кончи, – шепчет на ухо, обдает жарким дыханием. – Кончи для меня.
Он опять доводит до грани, до самого пика.
– Ты и анал распробуешь, тоже начнешь кончать. Ты будешь есть у меня с рук и умолять, чтоб я тебя оттрахал. Ты будешь сама проситься на член.
Он продолжает двигаться внутри и ласкать меня. Продолжает шептать гадости, унижать, втаптывать в грязь.
А потом ритм становится неистовым, член бьется во мне точно бешеный, набирает сумасшедший, животный темп. Замирает на миг и вновь вколачивается в задницу размашистыми движениями.
Пальцы сминают клитор, заставляя завопить. И горячее семя наполняет мои внутренности, разливается внутри будто кипящая лава.
– Ненавижу, – выдыхаю как молитву.
– Знаю.