претило, ну или как минимум навевало скуку. Я не видел его лица, но, кажется, ощущал иронию всем нутром.
Белоснежный пиджак, неизменная трость как верный спутник при каждом шаге и все также зачесанные назад густые черные волосы. Почти ничего не изменилось в образе властного и пресыщенного жизнью человека с нашей последней с ним встречи, но я и не старался найти в нем иную грань. Казалось, я уже в первую минуту нашего знакомства прочитал его, и вряд ли что-то еще могло удивить или озадачить, и, если бы не мой портрет в конверте, переданный им, я бы и не придал большой значимости сходящему с ума от скуки богачу.
Заметив его, я больше не обращал внимания на разворачивающееся действие по центру арены. Довольно дорогое и эффектное зрелище не способно было привлечь к себе также сильно как этот странный человек, которого хоть и не силился углубить в своем сознании, но, которого на всякий случай решил не терять из виду.
Вырвавшись из крепких объятий взволнованной толпы, я направился к платформе, ведомый силуэтом, затаившимся на самом ее краю. Я неуклюже взбежал по ступенькам, и замер, налетев, словно волна на камень – на жесткий и пронзительный взгляд. Что-то останавливало в нем и притягивало одновременно.
– Правда, скучное зрелище? – спросил мужчина, простирая расслабленную ладонь над густо освещенной ареной.
Внизу, кажется, происходила кульминация сурового поединка двух аутентичных персонажей, прямиком сошедших со страниц старинных фолиантов, описывающих гладиаторские бои в древнем Риме.
– Зачем же тогда устраивать весь этот спектакль, если тебя он даже не трогает?
– Людям нравится, а мне нравится их интерес, – мужчина улыбнулся. Он развернулся и начал медленно приближаться ко мне. – Иногда отдача от нее настолько сильная, что будоражит кровь, но все равно этого мало, чтобы ее хорошенько прогреть. Я Алик, кстати! – Мужчина протянул мне руку. И заметив промедление и неуверенность в моем ответном жесте, добавил: – Я не торгую душами.
– Что? – тупо спросил я.
– У тебя такой вид, словно мы только что заключили не выгодную для тебя сделку, – Алик разомкнул наше довольно ненавязчивое рукопожатие. – Если тебя это успокоит, я вообще не верю, что у человека есть душа.
Гул толпы ознаменовал собой какое-то событие, я непроизвольно взглянул на арену. Один из бойцов, что по виду был куда сильнее своего противника, оказался поверженным. Он безвольно распластался перед ним на песке, покорно ожидая своей участи.
– Что скажете? – закричал воин только что низвергший своего же собрата по диким игрищам.
– Алик, Алик, Алик, – неожиданно заскандировала доведенная до экстаза публика. Мужчина довольно улыбнулся:
– Я покажу тебе кое-что, – сказал Алик – только закончу с этим делом.
Мужчина развернулся к толпе, выхватил взгляд воина, только что осуществившего призыв и медленно кивнул ему. Толпа просто взревела.
Воин в легком кожаном доспехе склонился перед своим соперником, и, погрузив