рванулась на кухню в поисках какого-либо предмета. Два соседа спокойно курили, советуя ей не вмешиваться в мокрое дело. Антонина схватила топор для отбивания мяса, ринулась назад, замахнулась на грузчика, в ужасе осознав, что напоролась на выбор убить человека. Но не знала, тупым концом ударить, или острым…
Тяжёлый топот сапог раздался на лестнице, у Тони подкосились ноги, в последние доли секунды подоспела милиция. Грузчик был задержан. Антонина с матерью оттащили Игоря к себе в комнату. Из носа, изо рта пузырилась кровь. Ребром ладони Игорю была проломана лицевая часть. Два дня допрашивал Антонину следователь как главного свидетеля. Дело закончили быстро.
Наташа отлежала два месяца в больнице на сохранении плода. Софью положили в Москве с нервным истощением. Анна Алексеевна уехала к Софье в Москву. Антонине с матерью пришлось ухаживать за Наташиным грудным мальчиком Юрой, ездить по больницам к ней и к Игорю.
Игорь был первый человек, который прикоснулся к сердцу Антонины. Месяц он пролежал на грани жизни и смерти, затем понемногу стал приходить в себя. Но у Игоря был ушиб мозга, больные клетки заражали здоровые, обрекая его на медленное умирание. Игорь Бик был представлен к награде, однако учиться на юриста и работать в милиции уже не мог. Через полгода его не стало.
Наташа уехала рожать в Москву. Роды были неудачные, девочка перевернулась во чреве матери, шла на этот свет, нарушив правила, и погибла, удавившись пуповиной.
Наташа развелась с грузчиком, вернула девичью фамилию, села прилежно за книги и поступила, к удивлению Софьи, в университет на биофак. Бабушка вскоре умерла. Наташа написала Антонине единственно письмо, приехала забрать и распродать кое-какие фамильные вещи. В Крым Наталья Юрьевна больше не возвращалась.
Антонина ещё долгое время продолжала ходить к Игорю Бик на кладбище.
С этого случая засела у Антонины в голове мысль бросить педагогику и идти работать в милицию. Мать считала этот шаг ребячеством, но просила сдать хотя бы сессию, а летом всё хорошенько взвесить.
7.
Время утекало незаметно. Антонине казалось, что в милиции она работает очень давно. Стала носить высокую причёску, сделался грубоватый голос. Появились словечки, которые резали слух домашним. Никаких серьёзных происшествий за время службы в милиции не происходило. Да и работа была не особо творческая – проверять по ночам дежурные посты, выписывать наряды, закрывать зарплату.
Сегодня в обед два молоденьких милиционера шутили в дежурке, как им удалось проучить офицера. Признав его якобы пьяным, посадили в машину и, пригрозив письмом в часть, накололи штрафом в свою пользу. Офицер был трезв, однако порядком струсил и четвертной отдал. «Ну и подлецы!» – Антонина через силу улыбнулась, оскал ослепительных зубов был безжизненный, как магниевая вспышка.
Чтобы пресечь в себе частое стеснение, Антонина лепила из себя надуманный образ, – в зажатой, не плывущей улыбке теперь