Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны
тут вдруг какая-то батарея с французских позиций открыла огонь по железным кораблям. До них ядра, понятно, не долетели – слишком уж большое было до них расстояние – а вот в нашу яхту очень даже, хоть она и стояла чуть в стороне. Одно ядро угодила прямо в салон, куда только что спустились девушки и милый кузен Алджи. А через несколько секунд палуба вдруг заходила ходуном, и я упала, больно ударившись о борт яхты, после чего вдруг неожиданно для себя оказалась в прохладной воде.
Плавать я умела, и неплохо – все-таки не зря провела столько времени у родни на острове Святого Симона. Но попробуйте продержаться на воде в полном наряде английской яхтсменки, который был на мне, тем более что левая рука у меня ужасно болела.
Что произошло потом, помню смутно. Помню лишь, как ко мне подошла шлюпка, и как чьи-то сильные руки втащили меня в лодку. Я упала на ее дно и почувствовала, что лежу на чем-то мокром и мягком. Открыв глаза, я увидела перед собой мертвое лицо Виктории. В глазах у меня потемнело, и я упала в обморок.
Когда я пришла в себя, то уже лежала нагая на столе, наполовину прикрытая простыней, а русский врач деловито осматривал мою руку.
Тут вернулся Алекс, и я очнулась от своих воспоминаний.
– Простите, но про любовь я нашел только вот это, – и он протянул мне странное издание «Гордости и предубеждения», почему-то не в кожаном переплете, как обычно, а в бумажной обложке. – И вот вам еще Евангелие, – Священное Писание было в твердом переплете из какого-то странного материала. – Да, и вот еще Шекспир, – и он положил передо мной на стол потрепанный томик «Гамлета», тоже в бумажном переплете.
– Спасибо, – Я был благодарна Алексу за его услугу.
– А вот и фильм, – он взял лежавшую на моей тумбочке продолговатую коробочку с какими-то квадратиками. Потом нажал на один из них, и на черной картине напротив моей кровати вдруг появилось изображение синего моря, белого песчаного пляжа и пальм – почти как на острове Святого Симона, где я так любила купаться.
– Как красиво! – я попыталась захлопать в ладоши, но тут же сморщилась от боли в поврежденной руке.
– Болит? – участливо спросил он. Я отрицательно покачала головой, и он продолжил: – Да нет, это еще не все.
Алекс улыбнулся и открыл какую-то плоскую коробочку, которую тоже принес с собой. Достав серебристый диск, он сунул его в узкую щель под черной картиной, потом дал мне ту, первую коробочку:
– Вот сюда нажимайте, если вам захочется остановить фильм, – пояснил Алекс. – Сюда – чтобы выключить Ти-Ви. Сюда – чтобы сделать погромче, а сюда – потише. А вот так, – он нажал на кнопку с треугольником, – мы запускаем фильм.
В Ти-Ви (так, я поняла, называлась та странная картина) вдруг заиграла музыка, и картинка сменилась на четыре слова: «Gone With the Wind».
16 (4) августа 1854 года.
Аландские острова. Крепость Бомарзунд
Елизавета Тарасовна Бирюкова,
корреспондент ТВ «Звезда»
– Странно, – удивленно сказал Юра. – А Лиза сказала, что передала… – и он вопросительно посмотрел на меня.
Юра