им делать.
Тем временем отряды волчьих всадников соединились, образовав широкий полукруг, хищно нацеленный на угодивших в ловушку нилланцев. Перед теми же вставал нелёгкий выбор: броситься врассыпную, в надежде, что удастся спастись, и на куски порубят кого-нибудь другого, или всем вместе ринуться в бой, погибнуть, но погибнуть как воины. И предпочтение было отдано последнему варианту – конники пошли в атаку. Без доспехов, которыми пренебрегли; без копий, таких незаменимых при лобовом столкновении; без командиров, чьи приказы нарушили; и без каких-либо шансов на победу. Они пошли в бой, и их дружный крик: «За Ниллан!» был слышан по всей округе.
И, глядя, как конница несётся навстречу оркам, Прайтизи вдруг понял, что должен брать ответственность на себя. И к чёрту все кары небесные, которые могут обрушиться на него после сражения. К чёрту сотников…
– Солдаты! – закричал десятник уже охрипшим голосом. – Построение клином! За Ниллан!
Быстрыми шагами Хилин двинулся вперёд, и его люди поспешили за ним. Справа шёл Кантил, слева – ещё кто-то. Одна из немногих облачённых в доспехи десяток отправилась в бой, и постепенно к ней присоединялись остальные…
Конница уже вовсю несла потери. Лошади отказывались идти на волков, вставали на дыбы, сбрасывали на землю седоков. Ряды нилланцев смешались, и многие были затоптаны своими же. А через мгновение на них налетели волчьи всадники. Их ятаганы взлетали и падали, рубили всех, до кого могли дотянуться, и, даже вдоволь напившись кровью, ненасытно сверкали в лучах солнца. Начиналась бойня. Безоговорочный триумф зеленокожих становился вопросом времени, и счёт шёл на минуты.
Хилин невольно прибавил шагу. Он находился на самом острие атаки, и вёл за собой уже несколько сотен людей. Солдаты выстраивались в этакий исполинский треугольник, нацеленный на врага. Такое построение было хорошо тем, что с какой бы стороны не появились ещё откуда-нибудь взявшиеся волчьи всадники, везде их встретят плотными рядами. Увы, не шквалом стрел, стеною щитов и поднятыми копьями. Большинство нилланцев шло в атаку «налегке», с одними только мечами, а доспехи так и лежали в оставшихся позади повозках.
Когда до волчьих всадников оставалось метров двести, Прайтизи перешёл на бег. За его спиной запели трубы, возвещавшие угодившим в ловушку конникам о том, что подмога рядом, что нужно продержаться ещё немного.
Естественно, их заметили. Орки разворачивали своих волков, смотрели на наступавших людей и о чём-то друг с другом переговаривались. Не ожидали, поди, такой прыти от пехотинцев. В глубине души десятник надеялся, что зеленокожие не примут боя. Они уже одержали победу, чуть ли не полностью перебив конный отряд нилланцев, и втягиваться в новое сражение им было незачем. Но куда там! Волчьи всадники, кажется, поймали кураж, и ни о каком бегстве не помышляли. С яростными воплями несколько десятков из них бросились на солдат.
– Не отступать, не бояться! – прямо на ходу закричал Хилин, не зная, слышат