было даже название…
– Души слепой веры есть даже среди нас… – выдержав довольно продолжительную паузу, заговорил мужчина вновь и невольно натолкнулся взглядом на неимоверно сгорбленную фигуру, возникшую у входа в церковь. Очередной гость. Приметив его, мужчина перевёл многозначительный взгляд на горбуна, – Энди…
Уродец подобострастно закивал и бросился к вновь прибывшей. То, что гостем оказалась женщина, а вернее старушка, я поняла почти сразу. По походке, по виду. Энди бережно приобнял за плечи закутанную в шерстяное пальто фигуру и повёл её к северной стороне внушительного помещения. Вскоре он вернулся на прежнее место. Спустя время я приметила старушку уже с каким-то серым мешочком в руках.
– Мир играет самыми разными красками, – говорил мужчина, возвышаясь над гостями, – и мы должны это понимать. Есть среди них грязные и невзрачные, но есть и светлые, указывающие дорогу…
Не поднимая закутанной в бледно-коричневый платок головы, старушка медленно семенила между рядами лавок и вкладывала каждому из собравшихся в ладонь – будь то манекен или живой человек – тонкую свечу янтарного цвета.
– …первые – самые пустые, самые ненужные, давно отыгравшие свою роль. Вредить им нет смысла, ибо рано или поздно они сотрутся сами. Напротив, их до последнего нужно беречь…
У старушки отсутствовало несколько пальцев на обеих руках, – я приметила это, когда она ощупывала спрятанными в рваные варежки ладонями очередного манекена. Видимо, старуха была ещё и абсолютно слепа.
– …ведь когда-то они смешались между собой, и тогда появились мы. Они дали нам жизнь… – полицейский потянул за замок; молния с приглушённым треском разошлась. Мужчина стянул форменную куртку с плеч и выпрямил руки по швам, – под курткой оказалась белоснежная рубашка. Разыгравшееся зрелище было столь фееричным и странным, что на мгновение я даже успела позабыть о том, насколько сильно замёрзла.
Но странности на этом не закончились. «Поющий» прежде граммофон вдруг зашипел и, несколько раз взорвался недовольным скрипом, затих. Старушка к этому времени успела выполнить свою нехитрую работу и беззвучно усесться за орган, и только тогда я осознала, что часть незаметной прежде рельефной груды в стене и была непосредственно самим инструментом. Покрытый толстым слоем пыли и едва видимый среди остального хлама, он всё это время прятался за горой обломков, образовавшейся после обвала внушительной части чердака.
Старушка отчего-то медлила. Наверное, годы просто брали своё, и в этом было что-то неимоверно грустное, пусть и естественное. Маленькая и жалкая, старушка стянула дрожащей рукой паутину с подставки для нот, вызволила из глубокого кармана пальто пожелтевшую от времени книжечку и закрепила её перед собой. Будто что-то видя, она долго склонялась над мятыми листочками, «муслякала» палец и листала, пока не набрела на нужную страницу.
Выходит всё же, что старушка была зрячей.
ДЕЙСТВИЕ 7
Улица