таблетку. Желудок довольно быстро принял виски. Вскоре осталось только пьянящее чувство теплоты. Джеймс был доволен таким жизненным экспериментом, и за четыре часа бутылка была опустошена.
Каждый бокал сопровождался мыслями о себе и своем будущем. Алкоголь раскрывает в тебе чувствительную натуру, особенно когда ты пьешь один. Джеймс вспоминал о том, как сильно он желал свою жену в самом начале отношений. Ее упругое и подтянутое тело, которое после рождения двух детей утеряло былую красоту. Сейчас в их жизни секс стал галочкой в ежедневнике. Последний раз они трахались дней сорок назад. Оливия тогда неохотно провела ночь с мужем. Точнее, она всячески отказывалась от секса, но в итоге сдалась. Ночь была так себе, в принципе как и многие ночи в последние годы.
Невольно пьяные рассуждения коснулись детей. Бойкая Моника, порядком доставшая отца. Джеймс мысленно обвинял дочь за столь быстрое взросление. Многие родители отнеслись бы к этому с мыслью «как же быстро они растут», но Джеймс воспринимал это «как же быстро они надоедают». Родись она на пару годков раньше, возможно, им бы удалось пережить этот семейный кризис. Но была и благоприятная сторона событий: если бы не деньги на образование, то Кастеры скорее всего уже потеряли бы дом. Так что пусть дочка благодарит отца за это. Иначе на каникулы она бы приехала в тесную съемную квартирку или вовсе в коробку из-под кухонного гарнитура.
Эдвард, маленький Эдди. Единственный, кто редко раздражает Джеймса. Но у детей повышенная потребность ко всякому хламу. Еще этот сундук. Джеймс обвинял себя в том, что так и не научил семью экономить деньги. Члены семьи пока умеют только просить и тратить.
Джеймс настолько погряз в пьяных мыслях, что его унесло в мечты. Миллион долларов решил бы все его проблемы, и даже семья перестала бы быть такой тяжкой ношей.
Во всем перепутье рассуждений затерся один непрошеный гость. Виновник всех бед в жизни Джеймса. Процветающий творческий бизнесмен потерпел крах из-за крохотного испуга ублюдка, который сейчас шерстил поля «Темной долины». Джеймс редко вспоминал о Крейге Тари. Но всякий раз, когда это происходило, Кастер желал, чтобы в тюрьме задницу Крейга посещало множество гостей.
Когда Джеймс схватил бутылку и перевернул ее, он увидел, как с горлышка янтарная капля упала в бокал. Его алкогольный эксперимент закончился. Бутылка с шумом вернулась на место, а Джеймс сполз со стула и оказался на ватных ногах.
– Дружище! – крикнул Джеймс бармену.
Мужчина обернулся на зов очередного клиента, перебравшего лишнего.
– Будь здоров! – Джеймс приложил ко лбу указательный и средний пальцы и отдал честь, широко махнув рукой.
Кастер, покачиваясь, развернулся вокруг своей оси, изображая пародию на танец Джексона, ковыляя, добрался до двери. Покинув бар, он огляделся по сторонам. Проходящая мимо женщина отшатнулась от нетрезвого мужчины, одарила его осуждающим взглядом и, ускорив шаг, направилась по своим делам.
– Топай-топай, малышка. Я бы с тобой станцевал, но пора домой. Там мои грызуны меня заждались. – Джеймс