– бредишь так, да?
– Я-то как раз и не брежу – в отличие от тебя. Очнись, братан…»
Открыв глаза и приглядевшись, Ковалев начал сознавать, что вокруг нет ничего, кроме сундука и холодного запаха сырости. Потом вообще стало темно, а внезапная боль пронзила спину и заставила военнослужащего заорать так, что крик этот был слышен даже во дворе. Это прогнившая половица отошла трухлявым концом с лаги и практически под прямым углом вонзила большой ржавый гвоздь чуть ниже лопатки курсанта. Ноги подкосились, он ничком упал на земляную поверхность подвала и «вернулся на пристань», где Сашка уже поднялся на борт яхты и, омерзительно смеясь, сбрасывает трап прямо к ногам своего компаньона. Слышен, ставший неприятным, голос Корина:
« – Ну, что: готов остаться один? Ты думал, что всегда будешь первым – вот и будь – первым и последним… другом в моей жизни. Ха-ха! На самом деле у тебя нет ничего – ты просто спишь,… а я тебя здесь и оставлю, пожалуй – в этом самом месте.
– Саня! Я же для тебя всё… я ведь по-честному, поровну… ты же друг.
– Друзей не бывает – ты это и сам знаешь. Я и девочку нашу забрал, пока ты в подвале валялся, и бак в машине пустой…. Ну, и дурак же ты. Прощай.
Вадим поднимает деревянную лестничную конструкцию и пытается приставить её на место, но промахивается и летит в холодную черную воду…»
Прошло минут десять-пятнадцать. Ковалев открыл глаза и осмотрелся. Облако закрыло солнце, и освещение в подвале почти исчезло. Помещение наполнилось чем-то необъяснимо жутким. Он вспомнил про золотые слитки, попытался привстать. Очень болела спина, но нарастающее беспокойство довольно быстро отодвинуло ноющую рану на задний план. Страх перед чем-то, накатившийся внезапно, стал распирать все пространство подвала. Дикий ужас был сильнее боли, он как будто толкал в затылок и пронизывал тело миллиардами огненных игл. Матрос напряг все мышцы, но не смог даже пошевелиться, пока не услышал позади себя звук, напоминающий дыхание астматика. Машинально нащупав автомат, Вадим практически в одно касание взлетел по лестнице, пробежал по прогибающемуся полу и выскочил во двор. Не останавливаясь ни на секунду, он понесся прямо по полю но, преодолев метров двадцать – запнулся о кочку и упал. Быстро поднявшись, сделал еще несколько шагов и услышал пронзительный голос со стороны дома…
Не изменив направления движения, Вадим согнулся, вытянул перед собой руки с автоматом, перевернулся вперед через голову и, коснувшись спиной земли, сделал несколько оборотов вокруг своей оси в сторону. Исполнение комплекса заученных движений подарило некоторое подобие уверенности. Оказавшись, таким образом, на животе, он уткнулся взглядом в дом и побледнел. Постепенно до сознания дошел тембр услышанного ранее голоса, дополнив тем самым визуальное ощущение: во дворе дома стоял ребенок, скорее всего – девочка. Рана в спине зажгла, Вадим снова потерял сознание.
IV
Она провожала его на службу в числе прочих приглашенных. Вадим смотрел на нее даже тогда, когда напутственные