также. Пока.
«Оказывается, в Москве есть Еврейский музей! Кто бы мог подумать».
Через пятнадцать минут он вышел из вагона метро на белую с золотом Октябрьскую, осмотрелся не спеша, и увидел дочь. Она стояла напротив схемы Метрополитена, прислонившись спиной к колонне, читала книгу. Олег не торопился подойти, издалека любуясь дочерью. На ней была надета короткая обливная дублёнка-косуха, его подарок, тёмно- синяя юбка из какой-то легкой ткани, похожая на балетную, сапоги без каблука. «Юбка на ней не по сезону. И внизу, конечно, кроме трусов и колготок – ничего. Юлька совсем за ней не следит. Застудит себе всё на свете, потом будет лечиться годами». Он вспомнил о Норе и быстро прогнал её из памяти.
Дочка мастью была в него: светло-русые волосы с рыжиной, личико чистое, но на плечах и руках —веснушки, и ростом в него, а тонкой косточкой – в мать. Ресницы длинные, но белёсые, бровки едва видны. Краситься она не любит. Красится только на дискотеку или на вечеринку. Эффект потрясающий, даже пугающий. Он больше любит, когда без краски. И так хороша. Ты смотри, как мужики на неё поглядывают! А этот господин кавказской наружности, круги нарезает, уже три раза прошёл туда-сюда и зыркает на неё. Пора вмешаться. Он сделал несколько широких шагов.
– Привет, дочка!
– Привет, папка!
Дочка потянулась к нему, и они расцеловались в обе щеки.
– Фу, какой ты колючий! Тебе эта «аляска» зелёная очень идёт. Там купил?
Олег огляделся. «Кавказский господин» исчез.
– Там. Вчера первый раз надел. Ты что же в такой юбке ходишь? Надо себя поберечь. Тебе ещё детей рожать. Моих внуков.
– Па-ап! Не занудничай! Ещё не мороз.
– Ладно. Что читаешь?
Дочь перевела глаза на раскрытую книгу.
«Я скажу тебе с последней прямотой, всё лишь бредни, шерри – бренди, ангел мой!» Это Мандельштам. Знаешь такого?
«Да что они, сговорились, что ли?»
– Нечего хихикать. Твой папка знает, кто такой Мандельштам.
– Ну, извини, я думала тебя кроме самолётов и войны двенадцатого года ничего не интересует.
– И в кого же ты у нас такая умная?
– В тебя, папка, в тебя. Пойдём.
Они вышли из метро, и зашагали вниз по Крымскому валу мимо парка Горького.
– Ты в парке Горького после его перестройки был? Нет? Обязательно сходи. Лучше, конечно, весной или летом, но и сейчас можно. А в том доме, на той стороне, скоро откроется выставка камней и всякой ювелирки. Сходим?
– Сходим. Если хочешь, купим там тебе подарок на Новый год.
– Папа, я тебя как раз собиралась попросить…
Дочь приостановилась и заглянула Олегу в лицо.
– … из наших трое едут на Новый год в Париж, меня зовут.
Она замолчала, ждала его реакции. Он быстро прикидывал, что он может сделать. У него была приличная сумма, которую он отложил на коттедж. Как раз сейчас ему предложили подходящий. Но и отказывать