уставился на рыжеватый, похожий на старинную фисгармонию музыкальный ящик. Эдюля не знал, как задобрить старого жоха. Ведь дело, которое ему предстояло провернуть, было довольно щекотливым.
– Но это что! Знаешь, кому это бюро принадлежало?..
– Фараону Тутанхамону…
– Марии-Антуанетте, – не обращая внимания на прикол, гордо произнес Эдюля.
Джошуа скорчил на лице смешную гримаску. Потом прищурил левый глаз, словно целился в тире в цель, и спустил курок:
– Уж не станешь ли ты утверждать, что позвал меня, только чтоб похвастаться?
Эдюля изобразил смущение: проницательный киноволк, конечно, уже навострил уши. Уж он-то Эдюлю успел изучить. И все его подставы и фокусы тоже.
– Хочу, чтобы ты рассказал мне о юбилее…
– О твоем, что ли?
Эдюля устало отмахнулся.
– Сандры Хиггинс…
– Для чего, жулик?
– Ты же знаешь, что я вкладываю в ее компанию приличную сумму…
– И что из этого?
– Но там ведь весь свет присутствовал… Может, ты что-то слышал о ее делах?.. У нее все в порядке?
Джошуа Шмулевич слегка успокоился. Эдюле он верил, как заяц волку.
– Чего ты хочешь вынюхать?
– Скажи, и конгрессмен Томлинсон тоже там был?
Джошуа Шмулевич недоверчиво, но кивнул.
– И это правда, что там целая битва разыгралась? – сделал большие глаза Эдюля.
Киноволк слегка успокоился.
– А, это ты про Фрэнка?
– Ну да, про того… Это он ведь психологией масс занимается…
Джошуа, пытаясь догадаться, к чему клонит Эдюля, нацедил себе в стакан минералки из сифона, стоявшего на журнальном столике.
– А с чего это ты так разнервничался?
– Я слышал, там на огромную сумму пари заключили…
– Не знал, что тебя так сплетни интересуют…
– Про Сандру? Но ты же сам мне ее подкинул.
– Я? Подкинул?
– Джош, ну мы же не чужие. Это ведь ты ее мне посоветовал…
Джошуа бросил на Эдюлю озорной взгляд и, словно подстегивая, произнес:
– Ах вот что?! Ты хочешь пронюхать, кто выиграет: «Ламборгини» или Сальвадор Дали?! Слышал про такого, Эдюля? – осклабился Джошуа.
Эдюля проигнорировал шпильку и только фальшиво присвистнул. По лицу Джоша промелькнула гримаса досады: уж этот ему неотесанный нувориш.
– Джош, но ведь причина для такого пари должна быть нешуточной, – плел свою паутину Эдюля. – У тебя ведь такая гениальная голова. С чего это он вдруг?
– С чего, с чего… Ни с чего! – раздосадованно бросил он. – Фрэнк перебрал. Про политику вообще сказал, что это публичный дом…
– Ну да! Вот как! – изобразил неслыханное удивление Эдюля.
– Да он был пьян в дрезину, – отмахнулся киноагент. И уже более решительно: – Слушай, что это ты ко мне пристал?
Эдюля прикрыл глаза и сделал вид, что страшно обиделся. Джошуа Шмулевич вынужден был сделать вид, что извиняется.
– Ладно тебе! Что, что… Ты