в тот момент, когда ты получишь это письмо. Не из эгоистичных чувств, нет, просто у нас получится диалог, я буду рассказывать, то есть писать, а ты будешь слушать, то есть читать, а как хорошо было бы, если бы мы сели сейчас с тобой вдвоем и поговорили бы обо всем.
Вот уже прошло десять дней. Ты не обижайся, что я так долго не писал. И дело тут не в том, что здесь очень трудно и времени не хватает. Я каждый вечер собираюсь тебе писать, беру ручку и бумагу, напишу слово „Здравствуй“ и какое-то чувство охватывает меня. Как будто именно это слово и подчеркивает, насколько ты далека сейчас от меня, насколько сильно во мне желание видеть тебя и насколько оно безнадежное.
Нет, это не романтический бред, не сентиментальность, а, скорее всего, чувства, охватывающие человека, когда он теряет что-то, хоть и не навсегда, а точнее, на определенное время. Помнишь, я тебе говорил о Фолкнере, что мне нравится, как он свободно обращается со временем и с пространством. Вот этого я не могу делать. Время всегда меня тянет, а пространство толкает вперед, торопит. Поэтому всегда опережаю время и от этого часто переживаю, когда приходится ждать чего-то или кого-то.
Ну ладно, хватит морочить твою голову. Перехожу на более реальное описание своей курсантской, послевоенкафедральной жизни. Давай поговорим о бытовых проблемах моей службы.
Живем в палатках, в одной палатке десять человек. Живем неплохо, если подумать – хорошо, а если мне подумать – вообще отлично. Спим на деревянных досках, но ведь могли бы заставить спать вообще на камнях. Матрацы старые и притом рваные. Но ничего, зато теперь у нас не существует проблемы ваты. Когда нужно, достаем из дырок матрацев. Пища – незаменимая и даже не заменяемая: утром – каша, днем – каша, вечером – каша. И то – от каши только название. Честное слово, Севда, ты готовишь раз сто лучше нашего повара. Вот вчера мы долго обсуждали, к какому течению относится творчество – то есть творение нашего повара. И решили, что он символист. Сама подумай, дают какую-то жидкость: запах сена, а вкус напоминает компот из гнилой груши, и говорят, что это чай. Или дают еще что-то, запаха – никакого, но привкус чая, а знаешь, как называется? Вряд ли догадаешься – компот.
Но все это ерунда, главное – руководство мудрое. Вчера делали вешалки, они два часа обсуждали, где их лучше делать: возле первой курилки или возле второй, хотя нет никакой разницы. А за это время заставили нас пять раз перетаскать доски из одной курилки в другую и обратно. И в конце концов решили сделать ее возле третьей курилки.
Встаем в шесть часов, целый день шагаем, стреляем, убираем территорию, работаем. Ложимся спать в десять. И каждый день так. А завтра особый день, будем принимать присягу. Говорят, что по этому поводу на ужин дадут по два яйца. Смеешься, наверное. А мы радуемся. Ведь яйца-то, в отличие от других видов пищи, будут не символическими, а настоящими.
Вернусь я в Москву в конце этого месяца, там мы должны сдавать экзамен по военке. А в начале августа поеду домой, отдохну месяц и в сентябре – на практику на Сахалин. Вот мои