была бы такой прекрасной. Родители, разумеется, все детство прививали ей совершенно жаворонковый режим, позже к нему подключилась и Алла. С утра мрачные дети выползали без аппетита завтракать перед школой и садом, бодрый выбритый папа шумно собирался на работу, мама ставила варить обеды и даже ужины, большая часть дел по дому должна была быть завершена в первой половине дня. А в выходные выпадали либо семейные прогулки, либо всеобщая уборка, либо поездка на дачу. Тоже с утра, разумеется. Обед тоже был ранним. Как и вечерний отбой. Словом, режим санатория, в котором сейчас отдыхали родители, был для них обоих просто идеальным.
– Как вы там развлекаетесь? – спросила Вика.
– Познакомились с интересной парой, они из Петербурга, так вот жена – астролог. Договорились, что она построит мне натальную карту. Я сказала ей про тебя, тут варианта два: начать с твоей натальной карты или сразу познакомить с их старшим сыном. Ему сорок лет, программист, он неженат, очень хочет детей.
Вика поперхнулась и закашлялась. После развода Ольга Ивановна достаточно осторожно касалась темы ее личной жизни, поэтому такое заявление было довольно необычным. Сорокалетний программист, жаждущий детей, да еще с мамой-астрологом. Ничего себе сувенир из Сочи.
– Спасибо, мам, я сама как-нибудь разберусь.
– Солнышко, но ты же уже два года одна? Мы вот с тетей Леной недавно тоже о тебе говорили, так она тебя жалеет, переживает.
Тетя Лена – мамина сестра, либо это другая тетя Лена – мамина подруга. Одна из. Так сложилось, что имя Лена досталось почти всем маминым близким знакомым. Раньше к имени добавлялась фамилия либо другой идентификатор типа дачного соседства, но потом Ольга Ивановна стала считать эту информацию излишней и в разговорах ограничивалась просто «тетей Леной». Как оказалось, это особо ни на что не влияло, и обе стороны разговора вполне устраивало. Сейчас суть сообщения была в том, что Ольге Ивановне неудобно перед общественностью в лице тети Лены за неустроенность Вики. Про Руслана мама была пока не в курсе, по легенде в Мюнхен Вика якобы летала с коллегами. И, пожалуй, сейчас не время еще о нем сказать, если вообще такое время придет.
– Мам, и мне пока прекрасно одной. Вот сегодня, например, я отлично выспалась, – Вика запнулась, чуть не выдав на автомате свое местонахождение. Но беседа с мамой шла по привычному сценарию.
– А я очень плохо спала. Вроде бы и море шумит, и жары нет, но просыпаюсь ночью и лежу без сна. Папа еще ночью вставал курить на балкон, ходил дверью гремел, бам-бам. Сам не спит, и мне не дает.
– Мам, а ты любишь папу?
– Что ты вопросы какие-то задаешь дурацкие? – рассердилась Ольга Ивановна. – У всех дети как дети, а мои вечно с какой-то ерундой ко мне лезут.
– Ну прости, что я у тебя не программист сорокалетний, – попыталась пошутить Вика.
– Лучше бы ты была таким программистом, – в сердцах ответила Ольга Ивановна, – но я все равно тебя люблю. Знай об этом. Все, папа готов, мы выходим уже из номера, пока.
Она