на Сойку, ожидая хотя бы на лице этой интеллигентной женщины обнаружить признаки отвращения. Но, к моему удивлению, Мария Алексеевна активно кивает головой, давая понять, что слова Голигровой не только не вызывают у неё негативных эмоций, но, наоборот, восхищают её, вызывают неподдельный интерес и радость.
– Знаете, у нас на пятом курсе учится несколько спортсменов, – говорит Сойка, когда Голигрова замолкает. – Очень способные люди. Правда, сейчас они работают где-то в сборной и в институт почти не ходят, но всё равно мы гордимся ими. А ещё у меня сын рассказывал, как они в лагере играли в мафию. Тогда к ним приезжал профессор Н-ский. Он говорил, что интерес к подобного рода играм свидетельствует о наличии у людей творческого начала, так как именно игры как бы являются высшей деятельностью человека, свидетельствуют о бесконечном желании развиваться и становиться лучше. А ещё…
Я готов провалиться сквозь землю. Неужели никто из присутствующих в этом кабинете взрослых людей не видит фальши в словах Голигровой? Неужели её слова кто-то способен принять за чистую монету?
Глоток свежего воздуха последовал оттуда, откуда я, если честно, не ожидал.
– Вообще нашим студентам не до игр, – говорит Лидия Петровна, – особенно на первых курсах. Это на курсах мы стараемся развлечь учащихся тренингами и играми. Но психология – наука на самом деле очень серьёзная. Чтобы в ней разбираться, нужно обладать определённым складом ума, иметь определённые знания. Если в вашем классе учатся, как вы говорите, яркие и чего-то добившиеся в определённых областях люди, это вовсе не означает, что из них получатся прекрасные психологи. Наш институт всё-таки выпускает именно психологов, а не тренеров и ещё кого-либо. Вы подумайте об этом.
Ай да молодец, старая бабка! Вот уж действительно единственный нормальный человек в этом институте. Хочу как-то поддержать Лидию Петровну, заявив, что каждый человек когда-то чем-то занимался и даже преуспевал в этом деле, но только идиоты чувствуют из-за этого своё превосходство над другими. Я вот когда-то сочинял мини-рассказы, которые даже переделывались в мини-пьесы и ставились на сцене школьного вахтового зала. Но у меня никогда не было мыслей о том, что моё, в общем-то, обычное увлечение должно как-то облегчить мне процесс поступления в институт и помогать мне при дальнейшем обучении. В школе своя жизнь, а в институте совсем другая. Я всегда так считал.
Я уже было приготовился говорить, не будучи в силах усидеть на месте, как в кабинет в который уже раз заглядывает Дима.
– Заходите-заходите, – приглашает Сойка.
Дима заходит, и все будто бы забывают о словах Лидии Петровны.
– Сейчас Дима расскажет вам программу подготовительных курсов, составленную на целых два года, а затем пора закругляться: уже скоро начнутся занятия, – на сей раз деловым тоном, совсем не таким, каким она говорила о студентах-спортсменах и своём сыне, отрезает Сойка.
– Итак,