за тебя, – говорит Лёнька, когда я захожу на кухню. – Неужели ты ещё не хочешь спать?
– Мысль об этой минуте добавляла мне сил в шесть часов утра да и вообще в течение всего сегодняшнего дня.
– Ну и ну. Вот это юношеский максимализм. Света, угости же человека раками! У меня отец ездил с дядей Колей ловить раков. Улов был весьма удачным.
Не догадываюсь даже сказать «спасибо», потому что не вижу ничего особенного. Мне кажется, что такое должно быть и такое всегда будет.
Из комнаты приходят все остальные, в общей сложности человек семь; они продолжают обсуждать перипетии компьютерной игры. Лёнька разливает пиво по кружкам, а Светка возится с раками.
– Должно быть, курсы очень интересные, раз ты так рано на них выезжаешь? – спрашивает Лёнька, когда я очищаю первого рака.
– Не то слово. Теперь суббота для меня совершенно особенный день. Сегодня была квантовая механика.
– Ну и ну. Квантовая механика у психологов. А мы в техническом вузе проходим логику. И что же, квантовая механика – это интересно?
– Не знаю. Я только запомнил, что такое квантовая запутанность. – И я пересказываю своими словами то, что услышал сегодня от препода про квантовую запутанность.
– Не надо верить на слово всем этим физикам, – говорит Лёнька, когда я заканчиваю свой рассказ. – Не удивлюсь, если всё в конце концов окажется мистификацией, выгодной всяким лжеучёным, которые горазды на всякие вымыслы. – И Лёнька с помощью пульта включает телевизор.
Я думаю про себя, что, по какому бы пути не пошла наука в будущем, главное, что этот день и вообще эта пора моей жизни уж точно никогда не окажется вымыслом. Пытаюсь как-то сформулировать эту свою мысль, но ничего не выходит. Не нахожу я повода рассказать и об игре в квантовую запутанность. И даже про поход в зоопарк. А просто так говорить об этом не хочется.
От пива меня разморило и потянуло в сон. Борюсь с ним, постоянно нагоняя мысль о том, что я так долго ждал этого вечера и не в коем случае не должен проспать всё самое интересное. Но разговоры об играх настолько неинтересные, что я всё же засыпаю прямо в углу дивана с пивной кружкой в руке.
* * *
В следующую субботу договариваемся с Михалычем и Трофимовым выехать попозже. На сей раз нам компанию составляет Гарик. Едем в одной электричке с «жирными», возглавляемыми как обычно Голигровой, только в разных вагонах, а если быть точным, то мы едем в тамбуре другого вагона. Недоумеваю, как Голигровой не надоест в свой выходной день таскаться со своим сынишкой. Видать, она всерьёз решила расчистить путь в институт для Дениса.
Возле метро встречаем нескольких московских знакомых. Я, по правде говоря, очень консервативный человек и к новым людям привыкаю очень долго, поэтому видеть московских я вовсе не рад. Да и вообще для меня акт человеческого общения – это сродни чему-то такому грандиозному, вроде акта сотворения Вселенной; относиться к разговору как к ничего не значащей формальности не в моих привычках. Михалыч же с Трофимовым легко