квартале со старым фонарным освещением. Здесь даже тротуары ремонтировались… иногда.
– Все-таки я не понимаю, чем тебе так нравится этот Пророк? – спросила Зина, когда они уже подходили к невзрачному четырехэтажному зданию, с большим внутренним двором и, по всему видать, давно требующему ремонта. Именно здесь она и снимала квартиру. – Он преступник.
– Он говорит правильные вещи, – после недолгого раздумья ответил Шани. – Этот город через рак пожирает своих жителей, а все эти корпорации наживаются на этом. Я еще понимаю тех, кто ставит себе имплантаты из необходимости, но есть те, кто пришивает себе искусственные руки и ноги, только лишь для того, чтобы стать более сильным или выносливым, как, скажем, те, кто участвует в боях без правил. По мне, уж лучше плохая рука или нога, но своя. Лучше б они себе мозги имплантировали.
– Искусственный разум пока не изобрели, – сказала Зина, перепрыгивая через лужу помоев, сочащихся из канализации.
Возле входа во внутренний двор дома Шани остановился. Вовнутрь он никогда не заходил из-за опасений перед мадам Стервой – хозяйкой этого дома, о характере которой ходили легенды. Попрощавшись с Зиной, он развернулся и поспешил на ближайшую трамвайную остановку. Она посмотрела ему вслед и вошла под арку. Навстречу ей из полутьмы с диким визгом выскочили два драных помойных кота, перепугав до полусмерти. Плюнув и послав вдогонку тварям пару крепких слов, девушка вошла во двор.
Сразу же от арки с левой стороны начиналась свалка – несколько мусорных баков, которые переполнились мусором еще в незапамятные времена. Мусор в них уже не вмещался и оттого аккуратно складировался рядом. Между баками было расчищено небольшое пространство, в котором из коробок и других подручных средств было сооружено, что-то вроде подобия будки. При неуверенном свете единственного фонаря Зина увидела, как Малыш, Труба и Мешок укладывались в своей квартирке на ночлег. Было очень трогательно смотреть, как Малыш заботливо укладывал спать Трубу и Мешка, накрывая их драп-дерюгой непонятного происхождения. Стоит заметить, что пребывание даже в этих апартаментах не было бесплатным. Мадам Стерва наживалась на всем, на чем только могла, а потому даже с несчастных кломпов за пользование её свалкой брала хоть и маленькую, но все же плату.
Заметив Зину, Малыш вышел из хижины и поздоровался с ней жестом. Разговоры давались ему с большим трудом, рак медленно, но верно пожирал его легкие.
– Привет, Малыш, – Зина остановилась и присела на корточки перед кломпом. – Вот, держи.
С этими словами она достала одну из купюр, заработанных сегодня у Гриндера и протянула ее кломпу. При виде денег тот отшатнулся от них, как от заразы.
– Зачем? – проскрипел он ржавым голосом. – Это очень много…
– Бери, – сказала девушка, засунув деньги в карман на пузе его комбинезончика. – Я сегодня богатая. Заплатишь Стерве за эту помойку на месяц вперед.
– Хозяйка сегодня… злее… чем обычно, – проговорил Малыш, доставая купюру,