в «Кинк» как раз с этой целью – испытать себя. И если ничего не выйдет, то поставлю галочку, что хотя бы попыталась. А струсить – это самое простое. Всю жизнь трусихой была, таковой и останусь, если и сейчас поддамся панике.
Коридоры пустынны, в это время «Кинк» похож на пятизвездочный отель. Нам навстречу попался парень, пронесшийся мимо с почти неслышным: «Здрастье, Тём Саныч», и ноль внимания мне. Никто не сложил руки на груди и не окатил презрением за двусмысленное решение. В пролете третьего этажа Артема остановила женщина в деловом наряде, я прошла чуть дальше, не мешая им разговаривать. Сотрудница может быть поваром или стриптизершей, может быть актрисой для порно-постановок или уборщицей, или даже бухгалтером. Уйдя в сторону, я ощутила себя в закулисье гигантского театра, ожидающего своих зрителей. Это просто бизнес, ничего личного, но вечерние стоны и извращения будут натуральными.
Третий этаж оформлен иначе, чем второй: там обилие красного, здесь – бежевые панели в скандинавском стиле неброской роскоши. Именно этим этажом меня пугал Владимир. Я оглянулась – Артем все еще разговаривал с женщиной, давал какие-то распоряжения, потому я осторожно прошла дальше. Вряд ли меня обругают за лишнее любопытство, но ведь оно есть. Помявшись несколько секунд, я толкнула первую дверь и заглянула внутрь.
До меня не сразу доходило, что я вижу. Но через полминуты по спине побежал холодный пот. Большой зал декорирован под средневековую инквизиторскую: каменные стены, производящие впечатление грязи и обугленности. Я на дрожащих ногах подошла к деревянной инсталляции и вновь содрогнулась, без труда понимая, для чего она предназначена: верхняя доска поднимается, в ложбинки помещается голова и руки, затем человек фиксируется в таком положении. Может быть, просто декор… хотя теперь я разглядела и цепи с наручниками на стенах – они только выглядели жесткими, но были выполнены из кожи и с удобными замками, то есть явно предназначались для использования. Я просто застыла, переводя взгляд с одних оков на другие, а потом неизбежно возвращалась к центральной колодке – она пугала больше всего.
– Здесь приковывают женщин, – раздался спокойный голос Артема за спиной. – Зал для мужчин-сабов дальше. Закрепляют – поза не очень удобна, я уж молчу про состояние полной беззащитности. Она даже не может видеть, кто подходит сзади и берет ее. А сзади может быть целая толпа, некоторые хотят воткнуть в беззащитное тело возбужденный член и побыстрее кончить, некоторые не прочь и продлить удовольствие, нервируя остальных самцов. Думаю, самый смак такой конкуренции в том, что каждый неосознанно хочет стать для нее особенным – чтобы именно его она почувствовала и отличила от остальных. Потому обычно мужчины сами себя превосходят в ярости – такой секс мягким не бывает, он неизбежно выходит за рамки нежности. А женщина принимает и принимает, не в силах даже неудобную позу сменить…
– Так это рабство?.. – выдохнула я непроизвольно, сжав заледеневшие пальцы.
– Ага, рабство. Заманиваем сюда невинных дев под предлогом