на поверхность водной толщи. Высокие скалы скрыли светлый лик Хорса. Небо, укрывшись лиловыми облаками, зашлось стыдливым румянцем, ощутив жаркое дыхание солёных волн. Опускалась ночь. Затихли птицы. Даже море еле слышно шептало крошечным звёздочкам предостережения. Затмив призрачными крыльями ясноокую Дивию*, чёрный лебедь – вестник Мары – закружил над засыпающим лесом. Слепые ветры вырвались из-под его оперения, защекотали тонкие листья деревьев, качнули дрожащие в паутинах капли дождя, прижали пряные травы, разбились об острые линии горных пород.
Цокот копыт разрушил воцарившуюся тишь. Всадники мчались по окаменелым тропам во весь опор, словно сама Смерть дышала им в спины. Кони, время от времени, вставали на дыбы, пытаясь сбросить седоков; пронзительно ржали, чувствуя присутствие потусторонней силы. Да и сами наездники отчётливо слышали женский утробный смех. То была славянская Богиня, о которой османы* много слышали. Говорили, что лик её прекрасен, а синева глаз окутывает душу теплотой и радостью, но стоит ступить в её объятия, как утащит в мир теней и оставит там навечно. Захватчики этих земель были точно уверены, что ненавистные тархтары вызвали свою ледяную Богиню и наслали на их войско.
Со скал сорвались мелкие камушки, покатились к ногам скакунов. В мгновение они вспыхнули, и оглушительные взрывы последовали один за другим. В панике кони ринулись кто куда, разделив отряд надвое. Одна часть спустилась к морю, понеслась вдоль каменистого берега. В суматохе, ничего не разбирая, озираясь по сторонам в поисках незримого противника, всадники устремились к своему лагерю.
__________________________________________________________________
Моряна* – морская принцесса, дочь морского царя.
Дивия*– сестра Хорса – богиня Луны.
Османы (османцы)* – жители одного из тюркских княжеств, зарождающегося османского бейлика.
Чёрная стрела впилась в шею предводителя, повергая на земную твердь. Четверо соратников, спешившись, поспешили на помощь, но тщетно. Вторая стрела вонзилась в висок османца, оборвав его жизнь. Трое оставшихся обнажили мечи и ждали… Кони, ещё минуту назад метавшиеся по берегу, успокоились, замерли, словно каменные статуи. Один из скакунов медленно направился к хозяину. Не сразу в ночной мгле воин смог разглядеть чёрную тень на спине жеребца. Длинная серебристая лента, пропев в воздухе, облизала шею. Чувствуя, как жидкое тепло пропитывает кафтан на груди, несчастный опустился на колени, впиваясь взглядом в покрывающиеся рубиновым кружевом камни. Второй, не успев осознать происходящее, получил удар чем-то тяжёлым в висок – мир покачнулся, руки упёрлись в острые, ещё не отточенные морем булыжники.
Клинки скрестились, металлический звон пронзил влажный воздух. Османец смотрел на противника и не мог понять, чьё лицо скрывает блестящий шлем. Соперник отвёл атаку, провернул в руке саблю и в прыжке опустил её на тюрка. Тот увернулся, размахнулся мечом, но изогнутый клинок остановил его, увел в сторону. Тархтарин молниеносно выхватил вторую саблю, резко провёл острым лезвием по шее неприятеля. Карие глаза укутала пелена, хриплый стон с кровью стёк с губ.
Тархтарин