реальность. Можно даже сказать: закон Природы. А места всему хватает – как тому подвигу в жизни!
Полученная вводная настолько впечатлила меня, что я на время даже отрешился от приёма пищи. Информация Сан Саныча вливала «молодое вино в старые мехи» – и я уже начал сомневаться в способности последних удержать его. Моя командировочная виктория всё больше уходила в туман.
Я, конечно, имел общие представления о разнобое – но не представлял себе того, что они окажутся настолько общими! Нет, конкретика не подавляла меня: Мы, как-никак – Надъархангел ОУО, а не какие-нибудь, там, шелапутные! Но «правда жизни» вынуждала пересмотреть взгляды, а точнее – облегчённые представления – о характере предстоящей работёнки.
– А как же – Страшный Суд?
Сатана окислил лицо, и «легкомысленно» махнул рукой.
– Какой, там, «Страшный Суд» – о чём ты?! Ты же сам знаешь технологический процесс заготовки душ. Это – серьёзное производство, а не балаган! Есть производственный цикл, есть технологическая цепочка – и нет никакого Страшного Суда!
– Ну, технологический процесс выбраковки душ – это первичная сортировка, – не сдавался я. – Это, пусть и на примитивном уровне, не расходится с тем, что наворочено в Библии!
Сатана осклабился.
– Ты хочешь сказать, что потом Господь напялит на души плоть, выстроит их в затылок – и начнёт внедрять в жизнь поточный метод вынесения приговоров? Нет, брат: «финита ля комедиа» – это уже состоялось! Второй серии не будет!
– Значит, нет Страшного Суда?
Я почти огорчился: это обстоятельство серьёзно усложняло моё настоящее – в качестве Спецпредставителя, и ещё более серьёзно – моё будущее: в качестве Наместника Рая, если пофартит вернуть кресло. Отсутствие Страшного Суда играло за Сатану: чем ещё запугаешь клиентуру? А уменьшение поголовья, которое, при таком раскладе, становилось неизбежным, создавало угрозу хронического невыполнения плана. А это, в свою очередь, влекло за собой угрозу более страшную – и уже персонально для меня: объявления о неполном служебном соответствии. Ведь для того и существует козёл отпущения, чтобы его найти, пусть даже и в совсем непарнокопытном.
– Конечно, нет! – продолжил являть беспечность Сатана. Не демонстрировать, а именно являть. Да и то: это ведь не его проблемы. – Точнее, нет в том виде, в каком его представляет Библия и те, кто её читает.
– Но что-то же есть?
В очередной раз надежда в моём голосе дрогнула вместе с душой.
А вот Сатана хотя бы за компанию дрогнул: увы – настоящий олимпиец. Или – космонавт, который перед стартом спит беспробудным сном, в чём я лично всегда сомневался. Это я – о космонавте, а не о Сатане: этот дяденька не давал мне ещё ни единого шанса усомниться в чём-либо, связанным с его именем и работой.
– Есть. Есть двойной фильтр: со стороны Бога и со стороны меня. Конвейер по выбраковке душ – это лишь видимая сторона этого фильтра.
Он