слугу к Ушакову, которому он доверял. Но Андрей Иванович, без сомнения, пожелал бы знать, как именно цветок с посланием оказался у Бецкого, а может быть, Бецкой ни при чем, и цветок попал в карету еще до того, как туда сели Мария Семеновна с Иван Иванычем. Сложно себе представить, что, готовя к выезду карету, слуги настолько забылись, что плохо ее почистили? Или, быть может, цветок как раз уронил кто-то из дворцовой прислуги.
«Ну да, именно так, – рассмеялся про себя Алексей Григорьевич, – надев свои лучшие наряды, слуги вощат полы и чистят кареты… Нет, не работать мне в Тайной канцелярии».
За этими размышлениями его и застала Елизавета Петровна. Первым делом показав императрице послание на ленте, Разумовский предложил ей отобедать вместе, но государыня пожелала прежде допросить Бецкого. Как выяснилось, Чоглокова была вынуждена сразу же по возвращению на постоялый двор отправиться в столицу, где ей предстояло улаживать проблемы, связанные с беглой фрейлиной, так что допросить ее по поводу ночного происшествия не представлялось пока возможным.
Глава 9. Айдархан
ПОЛУЧИВ ЗАДАНИЕ ПООБЩАТЬСЯ со швеями, слугами и особенно буряткой, значащимися в списке Андрея Ивановича, да заодно ввести в курс дела его пасынка, очень довольный новым заданием, а главное, что начальник пообещал перевести его из Сибирского приказа, Степан Шешковский вернулся в столицу. Карманы его приятно оттягивали полученные от Разумовского монеты. Кроме того, Алексей Григорьевич выдал юноше записку к своему камердинеру, согласно которой молодой человек мог в любое время дня и ночи получить у того практически любую сумму, не объясняя причин.
«Как же, не объясняя, – Степан невольно хмыкнул, вспоминая, как вытянулось желтоватое лицо Ушакова: «Чтобы под строжайший отчет! За каждый гривенник чтоб!» Нет, с таким начальником, как добрейший Андрей Иванович, не загуляешь, не запьешь, не покутишь с веселыми девками. Впрочем, не очень-то и хотелось. Куда как интереснее поскорее заняться делом, а для этого у него теперь все, что нужно, на руках – специальный документ, по которому в интересах следствия его обязаны пускать в любую резиденцию государыни днем и ночью.
МАЛЕНЬКАЯ АЙДАРХАН СИДЕЛА возле изразцового камина в Летнем дворце императрицы, занятая шитьем. Узнав, что ее желает навестить следователь, девушка с перепугу уколола палец, да еще и, вскочив, умудрилась спихнуть со стола на пол всю свою работу.
– Простите, если напугал, – Степан улыбнулся девушке, невольно отмечая, что, несмотря на плоское лицо и раскосые глаза, та весьма привлекательна.
– Вы не виноваты, сударь. Это я сама последнее время такая неуклюжая, – она густо покраснела и, чтобы скрыть смущение, опустилась на колени, собирая разноветные катушки. – Просто как отыскался этот самый жемчуг, я каждый день жду, что меня потащат в Тайную канцелярию. Да только я ведь все жемчужинки отдала, то есть я ведь их даже отпороть не успела. То есть и не собиралась отпарывать, я платье хотела в порядок привести,