для танцев. В углу были кое-как свалены табуреты и пюпитры; я подготовила места для квартета, надеясь, что делаю что-то полезное, а не просто выставляю себя на посмешище.
Явилось пятеро – Гантард, два альта, локтевая волынка и барабан – и я поставила пятый табурет. Они, кажется, рады были меня видеть и совсем не удивились тому, что помощница композитора расставляет пюпитры музыкантам. Может, удастся весь вечер простоять в их углу, переворачивая им страницы и принося эль?
Точнее, вино. Тут все же дворец, а не «Веселая макака».
Потихоньку начали стекаться придворные, все в шелках и парче. Я надела свое лучшее платье, темно-синее, из коломянки, с неброской вышивкой по кромке – но то, что в городе выглядело элегантным, здесь смотрелось убого.
Я слилась со стеной, надеясь, что никто со мной не заговорит. Некоторые из придворных оказались мне знакомы: во дворце были профессиональные музыканты – Гантард и остальные – но многие молодые люди при дворе занимались музыкой в часы досуга. Обычно они присоединялись к хору, но вон тот светловолосый самсамец, что стоял напротив, отлично играл на виоле да гамба.
Его звали Йозеф, граф Апсиг. Он заметил, что я на него смотрю, и провел ладонью по пшеничным волосам, будто похваляясь своей красотой. Я отвела взгляд.
Самсамцы славились простотой вкусов, но здесь даже они выглядели нарядней меня. Их купцы в городе одевались в неброские коричневые тона; придворные же наряжались в дорогие черные, стараясь смотреться одновременно роскошно и строго. На случай, если кто-то из гореддцев не мог распознать дороговизну ткани на вид, манжеты их обрамляло пышное кружево, а шеи – жесткие гофрированные воротники.
Нинисские же придворные, наоборот, пытались впихнуть в свой наряд все мыслимые цвета, вышивку, ленты, пестрые чулки, яркие шелковые вставки в разрезах рукавов. Их земли лежали далеко на мрачном юге; там было мало красок – кроме тех, что они носили на себе.
Мне в глаза бросился нинисский треугольный чепец ярко-зеленого цвета на голове пожилой женщины.
У ее очков были такие толстые стекла, что глаза за ними казались сварливо выпученными; тяжелые складки вокруг широкого рта придавали ей сходство с огромной недовольной жабой.
Бедная старушка, она чем-то походила на госпожу Котелок.
Нет, это определенно была госпожа Котелок. Этот взгляд невозможно было перепутать. Сердце мое забилось где-то в горле. Оказывается, мне даже не придется ехать в Порфирию; один из моих гротесков стоит прямо передо мной!
Госпожа Котелок, довольно миниатюрная, скрылась за стайкой фрейлин, но через несколько мгновений показалась снова, рядом с рыжеволосым придворным нинисцем.
Я двинулась через зал в ее сторону.
Однако далеко мне продвинуться не удалось, потому что в этот самый момент явилась принцесса Глиссельда под руку с принцем Люцианом. Толпа расступилась, оставляя им широкий проход, и я не решилась его пересечь. Принцесса блистала золотом и парчой, белое платье было покрыто