Он быстро оглядывается. – У меня к Франции скверное отношение. Серии портретов остальных девушек гораздо ближе сердцу. Они хотя бы не отдают настроениями публичных домов. – Его слова заглушаются чужим, громким голосом ведущего, который всё же перебивает любителя искусства.
– Но сегодняшнего вечера не было бы без нашего художника! – чуть ли не выкрикнул ведущий с большим энтузиазмом.
– Надеюсь, мы ещё увидимся, – брюнет, любитель искусства, целует мою руку и, обходя меня, дружески проводя пальцами по плечу отдаляясь. – Ещё увидимся.
Он скрывается в толпе, и я оборачиваюсь к сцене, поправляя голубое платье.
– Не было бы сегодняшнего вечера без Дилана Барннетта! Где же он?
– Я прямо перед твоими глазами, милый друг, – отвечает незнакомец, с которым я только что распрощалась, и уже поднимается по первым ступеням лестницы.
Люди отшатываются, и все взгляды теперь прикованы к нему. Забравшись выше и предавшись мыслям оригинальным и глубоким, он сливается с окружающими в единое, гармоническое целое. Толпа приняла его, они его обожают, а я, в свою очередь, ловлю ухмылки некоторых отвлечённых зевак возле себя: «Вот она; столкнулась с художником, и теперь глядит на него же»; «Довольна собой? обратила внимание!»; «Возможно она его подруга, знакомая» – читается в расширенных, обкуренных вечером зрачках, словно то, что мы обсудили с ним картины – это криминально, ужасно! Но мне плевать.
– И я бы хотел сказать отдельные слова благодарности одному человеку здесь. Алиша! – Имя близкой сердцу так остро врезается вслух, и я каменею. – Отсюда свет так слепит, ни черта не вижу. – В толпе проходит лёгкий смешок. – Поднимайся ко мне!
Ко мне подходит пожилая женщина, с которой я познакомилась здесь около часа назад, толпа оживает. Все оглядываются, ищут, кто же это такая. Движение откуда-то сзади, и вот Алиша выскакивает на лестницу.
– Даже и недели не прошло с момента, как я сел на самолёт в Шотландии и оказался в Орегоне. – Она поднялась и подошла к брюнету. – И Али мне помогла с таким трудным решением. – Доносятся аплодисменты. – Она великодушно полетела на другой конец света, и даже ещё до нашей личной встречи помогла мне с организацией первой выставки в Северной Америке.
Али покраснела, Али замялась и посмотрела на меня, поправила кофейного цвета бант в волосах.
– Ты точно преувеличиваешь моё значение в этой истории, Дилан, – улыбается она.
– Ты не веришь в мою искренность? – В его голосе звучали иронические нотки.
– Не верю.
– Мне пролить слезу перед тобой и перед всеми, чтобы ты поверила?
– Дилан, ты же знаешь, я твоим слезам не поверю, – играет она.
– Алиша действительно не поверит моим слезам, – подтверждает Дилан. – Спасибо тебе, Али, что пришла сегодня.
Дилан продолжает, а ко мне подходят Зед, Алекс и Логан, вытесняя ту женщину и слова нашего художника (дама, теснившаяся ко мне, отходит к своему мужу).
– Какого