стоявшую, мебель Марк, очевидно, заменил в вечной погоне за презентабельностью внешнего вида кабинета.
– Бери все, что хочешь брать, только ты знаешь условия. Никаких пошлостей на обложках, ее мне пришлешь на почту. Мой текст не менять, посвящение не менять. Сохранить редакцию, потому что…
– Потому что в тот раз мы передали не те эмоции, которые ты заложил.
Лука щелкнул пальцами, а нога покачивалась в такт музыке, доносившейся из соседнего кабинета.
– Именно.
Схватив шляпу и хлопнув Марка по плечу, он направился к выходу. Издатель посмотрел ему вслед.
Лука обернулся в дверном проёме и уловил взгляд, глухо и неощущаемо хлопавший его по спине.
– Гонорар? Тот же самый, что и всегда. Диане привет передай.
Молодой человек поднял шляпу и исчез в дверях. Марк покачал головой и попытался запомнить о просьбе передать привет жене.
***
Лука добрался домой, и, открыв дверь квартиры, первым делом сбросил с себя все напряжение утра и дня, приняв душ. Переодевшись, он сел, скрестив ноги, у основания дивана, и понял, что времени до начала представления не так много, а еще нужно было очень многое сделать, а команда решительно не успевала. Вообще, команда – это громкое слово. Несколько гримёров в штате «Дельфина», имевшие радость работать с пьяницами-шарлатанами, желавшими подзаработать на имени заведения да полдюжины музыкантов оркестра, ребята, бесспорно, талантливые, но их было недостаточно для толковой работы. Что можно сыграть вшестером, с учетом того, что трое из них – гитаристы, а Август сам играл лучше каждого из них при всем их старании и одарённости. Да и имя театра уже стало синонимом разрухи и упадка, встреч бездомных, поющих о своей нелёгкой доле на пособии.
На бумаге, Август был таким же дешевым артистом, как и десятки тех, которые истоптали старой и грязной обувью сцену «Дельфина». Но у Августа в рукаве была программа и был беспокойный и не обделенный Богом способностями к прекрасному брат, а также талант, с которым сравниться могли лишь только единицы. Шоу могло провалиться только в случае форс-мажора, и форс-мажор слегка поддавливал на шляпы братьев сверху, постукивая неаккуратными руками Алекса Сагаделло. Сейчас от Луки требовалось в очередной раз открыть в себе новый талант, и от того, как скоро он нащупает с ним нить связи, по которой новая способность будет транслироваться в мир вокруг, зависит успех одного из самых главных начинаний в жизни его собственной, брата, нескольких десятков еще не набранных артистов и персонала, а также всего ветхого, но все еще внушительного «Дельфина».
Лука расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, закатил брюки на два отворота и, перебрасывая браслет с запястья в ладонь движениями пальцев, стал водить пальцем другой руки по телефонной книге, разбирая параллельно фотоальбомы в своей голове в попытках вспомнить необходимых помощников. Каждый раз наталкиваясь на необходимое имя и сверяя его со своей памятью, Лука довольно изображал улыбку правой либо левой частью рта, а затем выписывал телефон и адрес на обрывок