Вендетта, или История всеми забытого. Мария Корелли

мне хотелось бы, чтобы было побольше людей вроде вас. – Я протянул ему оговоренную ранее плату за проезд. – Прощайте и примите мою благодарность. Я не забуду вашу доброту, и, если вам понадобится помощь друга, пошлите за мной.

      – Однако, – произнес он с наивной смесью любопытства и застенчивости, – как мне это сделать, если синьор не назвал мне своего имени?

      Я обдумал это минувшей ночью. Я знал, что нужно взять себе другое имя, и решил присвоить себе фамилию одноклассника, к которому был сильно привязан в детстве и который утонул у меня на глазах во время купания у одного из венецианских островов. Поэтому я с легкостью ответил на вопрос Андреа.

      – Спросите графа Чезаре Оливу, – сказал я. – Я вскоре вернусь в Неаполь, и если вы станете меня искать, то непременно найдете.

      Сицилиец приподнял шляпу и почтительно мне поклонился.

      – Я верно догадался, – с улыбкой заметил он, – что у синьора графа руки не ныряльщика за кораллами. О да! Я сразу распознаю благородного человека, как только его вижу, хотя мы, сицилийцы, говорим о себе, что все мы – благородные люди. Неплохая похвальба, но увы! Она не всегда верна! До свидания, синьор! Располагайте мной, когда вам угодно, я к вашим услугам!

      Пожав ему руку, я легко спрыгнул с борта брига на причал.

      – До свидания! – крикнул я ему. – И тысячу раз спасибо!

      – О, почту за честь, почту за честь!

      На том мы и расстались. Он продолжал стоять с непокрытой головой на палубе своего небольшого корабля, и его загорелое лицо светилось добротой, словно на нем отражался негасимый луч солнца. Добродушный и веселый жулик! В нем странно переплеталось хорошее и дурное, и все же его ложь звучала лучше многих истин, высказанных нам беспристрастными друзьями. И можете быть уверены, что великий ангел-летописец понимает разницу между ложью во спасение и убивающей правдой и, соответственно, отмеряет нам воздаяние или наказание на небесах.