с дверью хлынули потоки ледяного дождя.
Сухонькая пожилая старушка начала карабкаться по ступенькам, и Алиса прикрыла глаза. Не отвлекайся! «Опрос выявил…»
Пахнуло лавандой, и кто-то потряс ее за плечо.
– Утро доброе, – прокряхтела старушка.
Склонившись над Алисой, она глядела на нее мутными от катаракты глазами.
«Неужели она живая?» – поразилась Алиса. Старуха казалась ей давным-давно вымершей рептилией, которую подняли из чрева земли и для устойчивости набили ватой.
– Не возражаете, если я сяду рядом?
Алиса вежливо улыбнулась. Свободных мест в автобусе было хоть отбавляй, но одиноких пенсионерок всегда тянуло к Алисе как магнитом. Видимо, их привлекало ее лицо – цветущее и розовощекое, уверявшее в целомудрии и добродетели своей владелицы. Но в том, что она более-менее блюла целомудрие, вины Алисы не было – она старалась как могла, но ей не везло. Старушкам она нравилась, а вот мужчинам… Мужчинам – не особенно.
– Разумеется, – отозвалась Алиса. – Я только уберу сумку.
Автобус наконец-то покатил дальше, подняв ввысь стаю сорок и голубей: расправив крылья, они взмыли над Ларкхолл-парком к затянутому облаками небу.
– Какие прелестные создания, не правда ли? – воскликнула старушка, неотрывно следя за полетом птиц и помахивая, словно крылом, костлявой рукой.
Одинокая сорока спикировала на крышу газетного киоска, и сердце Алисы предательски сжалось. Какое зловещее предзнаменование… Быть беде.
– Я знаю, кто вы, – брякнула старушка.
Алиса нахмурилась.
– Я знаю, кто вы, – повторила она.
Повисло неловкое молчание. Не многовато ли экзистенции для утра пятницы?
– Я референт, разбираюсь с жалобами потребителей на обувную компанию, – неловко улыбнулась Алиса.
– Нет, – отрезала пожилая женщина. – Я говорю не о том, чем вы занимаетесь, а о том, кем вы являетесь. Мне известно про птиц.
Алиса окостенела. Птицы? Но почему – птицы? А куда делись вежливые, но ничего не значащие разговоры о дорожных пробках и плохой погоде? Откуда этой старухе знать, что она до смерти боится птиц? Надо бы пресекать подобные разговоры на корню, особенно по утрам.
– Что вы имеете в виду? – медленно произнесла Алиса. – Вам кажется… Кажется, что я не люблю птиц? Верно?
Старушка кивнула и впилась в нее колючим взглядом, видимо восприняв орнитофобию Алисы как личное оскорбление.
– Птицы – невероятные существа, – зазвенел ее тонкий писклявый голосок. – Известно ли вам, что белоголовые орланы – преданные, честные – всю свою жизнь хранят верность одному партнеру? Ну и как после этого ими не восхищаться?
Алиса кисло улыбнулась. Даже у белоголовых орланов есть личная жизнь. Не то что у нее.
– Я… Все это очень интересно, спасибо вам…
– Сильвия, – подсказала старушка.
– Сильвия… Э-э, птицы просто… В том, что касается птиц…
К