Кевин перестарался.
– С его методами он рискует оказаться на скамье подсудимых.
– Маркус способен давать показания?
– Трудно сказать… – Врач скосил на меня взгляд. Увидев, что к больному вернулось сознание, кивнул детективу. – Попробуйте. Но не переусердствуйте.
Детектив близко наклонился к лицу, мешая дышать.
– Маркус, вы меня слышите?
– Который час? – почуял я собственный голос, слабый и невнятный. – Где я?
– Не волнуйтесь, – детектив доброжелательно улыбнулся, положил руку поверх одеяла на грудь, и сладким голосом подбодрил: – Вы в безопасности.
– Ему нельзя волноваться, – предупредил врач. – Возникнет рецидив.
– Пару невинных вопросов, – ответил детектив и, приторно улыбаясь, обратился ко мне. – Как вы себя чувствуете? Вы способны отвечать на вопросы?
Я кивнул головой. Туман рассеялся окончательно. Из него выплыло полное, гладковыбритое лицо, склонившегося надо мной мужчины, заговорившего елейным голосом.
– Я специальный агент ФБР, координирующий расследование гибели Джейкоба Стайна. Вам незачем волноваться, – утешил фэбээровец, уловив мелькнувшую на лице тень ужаса. – Никто к вам не притрагивался. Прошу прощения за эмоциональность прежнего следователя. Вы должны понять его чувства, он много лет проработал с Джейкобом, он его ученик, старался быстро найти преступника. Ведь все улики работают против вас, не так ли?
– Да, – уныло подтвердил я.
– Вот видите, – обрадовался специальный агент, – вы тоже со мной согласны, хотя ПОКА нет доказательств, что именно вы подменили таблетки.
«Скорей бы кошмар закончился. Даже если вы заставите меня подписать признание, я невиновен. Где, чёрт возьми, хвалёная презумпция невиновности?» – мысли, стучавшиеся изнутри головной коробки, капельками пота проступили на лбу, позволив фэбээровцу с ними ознакомиться.
– При отсутствии стопроцентных улик, мы обязаны выпустить вас на свободу. Но давайте порассуждаем вместе. Если не вы, то кто мог подложить лошадрин? Когда? Какие у злоумышленника мотивы? У вас есть ответы на эти вопросы?
– Не задумывался. Сам бы хотел знать.
Фэбээровец покачал головой и сочувственно подытожил.
– Вам будет трудно убедить присяжных в своей невиновности.
– Я невиновен.
– Пусть подтвердит суд, – фэбээровец на секунду замолк, недовольно сжал губы, а затем решительно заявил. – На этом и остановимся. Звоните, если что-нибудь вспомните. – Он оставил на прикроватной тумбочке визитную карточку, вежливо попрощался и в сопровождении врача покинул палату.
Через минуту в палату ворвался Энтони, взлохмаченный и жизнерадостный. Не обращая внимания на моё состояние, адвокат затараторил:
– Твоё освобождение у меня на руках. Американский суд – зеркало справедливости и законности. Ты не должен оправдываться. Обязанность следствия найти не косвенные,