вынуждена была признаться себе, что с нетерпением ждет этих встреч. И рискует привязаться к человеку, который раз в день пробегает мимо ее дома и, вероятно, продолжит это делать независимо от того, как будут развиваться их отношения. Все это легко могло стать серьезным осложнением ее жизни в Моссмаркене, угрозой ее независимости и относительному умиротворению.
К тому же ей надо сосредоточиться на том, для чего она сюда приехала.
Юханнес казался гораздо более беззаботным.
– На самом деле у меня полно долгов по учебе, – сказал он как-то. – Так что если тебе надо поработать спокойно – только скажи, я не обижусь. Обещаю не мешать. Просто повесь табличку на дверь. – И опять эта улыбка, от которой у нее дух захватывало и которая невольно всплывала в памяти, даже когда она и не собиралась думать о нем.
Надо сосредоточиться.
В один прекрасный вечер он спросил, не хочет ли она съездить с ним в его студенческую квартиру. Две комнаты и кухня, в старые добрые времена здесь легко поместилась бы целая семья, а сегодня места едва хватало одному будущему художнику.
На стенах висело множество абстрактных рисунков углем, нагромождение грубых контрастных линий и лабиринтов, которые заставили ее почувствовать себя потерянной и взволнованной.
Пока они осматривали квартиру, Юханнес пытался на ходу навести порядок. Одной рукой он засовывал в ящик кипу бумаги, другой отодвигал мольберт, а ногой сгребал книги в кучу у стены.
– Если бы я знал заранее, что приглашу тебя, – оправдывался он, протирая тряпкой журнальный столик, – тут бы все, конечно, выглядело по-другому. – Он убрал газеты с маленького диванчика из семидесятых годов.
– По крайней мере чисто, – произнес он. – Может быть, у меня беспорядок, но убирать я умею. На самом-то деле.
Она пожала плечами и засмеялась:
– Рада за тебя.
– А я за тебя, – прошептал он и подошел совсем близко.
– Что ты имеешь в виду?
Юханнес посмотрел на нее неуверенным, испытующим взглядом.
– Не знаю.
Молчание.
– Хочешь пива? Или чего-нибудь покрепче? – спросил он.
Она поежилась.
– Знаешь, мне завтра рано вставать. Я ненадолго.
– Ладно, – ответил Юханнес, покосившись на нее. – В любом случае, я рад, что ты приехала сюда. Надеюсь, я не отпугну тебя, показав мое истинное я, – сказал он мягко, обводя жестом комнату.
Натали вздрогнула. «Истинное я… Что он хочет этим сказать?» Но тут же напомнила себе, что Юханнес понятия не имеет, откуда она и кто она такая на самом деле.
– Вообще-то, я немного голодна, – сказала она. – А ты? У тебя есть что-нибудь?
Юханнес направился в кухню.
– Две пиццы в морозилке, подойдет?
За едой они играли в «Яцзы» и слушали Монику Зеттерлунд и Bill Evans Trio. Звуки песни Come Rain Or Come Shine наполняли комнату.
– Веточка брусники в бокале с коктейлем, – сказал Юханнес, выбрасывая двойки.
– Вот как! – произнесла