А роботы образовали вокруг бузотёра своеобразный частокол, выход из которого открывался только в направлении крытого автомобиля. Роман от безысходности зло хмыкнул и, подстёгиваемый испуганно-любопытными взглядами зевак, нагнал Крэка.
Меж тем пижонистый блюститель нравов, шествуя с задранной головой, не заметил выступающего края бордюра, запнулся об него, нелепо замахал руками и с вскриком свалился к подножке фургона.
При падении на ногах у этика что-то щёлкнуло и «отстрелилось»: то от обуви отскочили пристёгивающиеся высокие каблуки-ходули, увеличивавшие габариты стража порядка. Кивер с его головы слетел вместе с париком, обнажая лысину. И Крэк из высокого стройного щёголя неожиданно и комично превратился в обычного коротышку, похожего на внезапно заплешивевшего фюрера.
Моментальное перевоплощение Крэка исторгло из толпы гомерический гогот. Загорцев впервые услышал столь непосредственную и эмоционально выраженную реакцию горожан. И он, присоединяясь к ним, тоже захохотал – с хор-рошим оттенком мстительности.
Глава третья
1
Хулиганистого молодчика везли в заднем отсеке крытого фургона. Невезению вопреки, Загорцев не собирался предаваться унынию. Он уже подавил в себе ипохондрию раз и навсегда. Чёрную неблагодарность судьбы он выбивал «чёрным» же юмором. «Ну, хорош! Про погоду разговор затеял. Ну, натуральный поручик Ржачий!» – потешался Роман и над собой, и над неловкой попыткой контакта с прекрасным полом из будущего.
Глядя из окна фургона на проспекты Котона, он поневоле вспомнил то, как вразумлял неуклюжего гусара Ржачего сослуживец в известном анекдоте: «Поручик, знакомиться с женщинами проще простого. Для затравки нужно заговорить о погоде: мол, что-то птицы низко летают – к непогоде. А затем между делом и назвать себя». Обученный приятелем политесу, Ржачий при первой же оказии поступил сообразно наставлениям. Нагнав понравившуюся ему даму с собачкой, он поддал болонке так, что та, беспорядочно кувыркаясь, взмыла в воздух. «Низко летит, однако, – приставив козырьком ладонь ко лбу, вслух оценил траекторию бравый офицер. – К дождю…Кстати! Разрешите представиться – поручик Ржачий».
Вдосталь поиронизировав над собой бестолковым, Загорцев обрёл боевое расположение духа и решил, что всё, что ни делается – к лучшему. С этим настроем он и прибыл к местам не столь отдалённым.
Нарушителя общественной нравственности доставили на окраину Котона – к небольшому четырёхэтажному особняку. В служебном помещении первого этажа, лицемерно называемом котонцами приёмным покоем (по меркам прошлого – настоящая дежурная часть), модник Крэк, успевший оправиться от фиаско и навести на себе и на одежде шик и лоск, завёл на Романа электронный формуляр.
По завершении формальности стиляга пояснил Загорцеву, что тому придётся задержаться в этом славном заведении до прибытия главного этика и трёх эксцессоров. Затем этик и пара роботов чинно и благородно препроводили Загорцева на второй этаж, в так