не нужно в лечебницу. Это лишнее, правда! Я в самом деле разговариваю с одним человеком. Но я не слышу никаких голосов. Ну, может же человек представлять себе собеседника мысленно!
– Не надо отказываться от своих слов. Для вас лучше говорить правду.
– Но это правда! Я валял дурака. А что мне оставалось? Ваши намерения были шиты белыми нитками! Конечно, я сразу понял, что дорогой компаньон решил, что я свихнулся и притащил вас, хотя в этом не было никакой необходимости.
Некоторое время доктор не отвечала.
– Вы не можете оставаться в таком состоянии, как сейчас, – сказала она негромко. – Слышите вы голоса или нет, ваше поведение дает достаточные основания отправить вас в лечебницу для душевнобольных. Что скажете, мистер Саммерс? Ничего, конечно. В таком случае, я повторю: что вы намерены делать? Я сейчас уйду, а что станете делать вы? Ну, что вы молчите? Отвечайте. Ваше положение достаточно плохо, чтобы постараться не сделать его еще хуже.
Коммерсант явно пришел в бешенство, но, тем не менее, прекрасно взял себя в руки.
– Я не знаю, – спокойно и вежливо сказал он.
– Не знаете? – переспросила доктор Бэнкс. – Это не ответ, мистер Саммерс. Сейчас вернется ваш компаньон, я ему скажу, что вы просите не отправлять вас в больницу, и тогда он спросит у вас то же самое.
– Ну вот ему, – отозвался коммерсант уже сквозь зубы, – я и отвечу.
Доктор Бэнкс выглянула из комнаты:
– Мистер Маллоу!
М.Р. обождал несколько секунд: он прятался за дверью.
– Звали, доктор?
– Да, – кивнула она. – Мистер Саммерс отказался отвечать на мой вопрос о своих планах. Говорит, что намерен обсуждать эту тему только с вами.
– Правда? – с интересом сказал Дюк. – Что ж, великолепно. Я готов, компаньон.
– Слушай, – Д.Э. повернулся на бок и подпер голову рукой, – как у нас с деньгами? Я могу вынуть свою долю?
– Кто же тебе помешает, – М.Р. пожал плечами, – можешь. Что ты делать-то с ними собрался?
– Хочу уехать.
Маллоу молча сделал знак продолжать.
– Куда-нибудь подальше, – непринужденно сказал Д.Э. – Поменьше людей, поменьше шума. Сниму квартиру, дела можно будет вести по телефону. По почте. Так будет лучше для всех.
– Ты хорошо подумал?
– Мне все равно.
Дюк повернулся к доктору Бэнкс – та смотрела в окно.
– Ну, как? – спросил он. – Каков будет диагноз, доктор?
– В здравом уме.
– Вы хотите сказать, что он в порядке? – недоверчиво спросил Маллоу.
– Нет, – сказала доктор, – он не в порядке. Имеется нервное расстройство. Это можно назвать «сдурел», «озверел» – все слова, которыми вы описывали его состояние, подходят. Вы спрашивали о диагнозе? Вот он. Хронический эгоизм. Острое малодушие. Уныние. Но самое опасное: привычка жалеть себя. Принявшую из острой крайне, я бы сказала, запущенную форму.
– Согласен с каждым словом, – отозвался Дюк. – Так что, в больницу не надо?
– Видите ли, это зависит