а посланник Высшего разума искать того, кто с его помощью увековечит своё имя в веках и народах?.. Это несправедливо!».
– Если она простит, – продолжал капитан, – я даже дела открывать не стану. И тебе – слава богу, и мне – камень с души – за себя не так стыдно… Ну же, соглашайся!
«Ну, хорошо… Допустим, я уговорю Арину Берг забрать заявление? И что тогда?»
Сначала Введенский подумал, что тогда ровным счётом ничего не изменится – Пророк предсказал ему тюрьму и суму на три года, значит, так оно и будет. Но с другой стороны: он сам не раз говорил о том, что нельзя относиться к будущему, как к нечто предопределенному, и что оно, если не во всём, то во многом зависит от выбора человека, который трудно предсказуем даже для Высшего разума.
– Они там сейчас все весёленькие, добренькие, мы их тёпленькими возьмём. Ну же! – настаивал капитан. – Поехали?
Введенский пристально посмотрел ему в лицо. Ещё немного подумал – прикинул шансы на успех и, хлопнув раскрытой ладонью по колену, сказал:
– Поехали!
Свадьбу дочери мэра Арины Берг играли в ресторане, расположенном в одном из самых роскошных зданий города – недавно отреставрированной дворянской усадьбе девятнадцатого века. Огромный зал, или зала, как говорили в те времена, когда он был построен, выглядел, по уверению метрдотеля, так же, как и двести лет назад. На стенах висели выполненные в неоклассическом стиле венецианские зеркала; в проёмах окон стояли копии известных статуй; под мозаичным плафоном висела или, как показалось Введенскому, парила, унизанная десятками электрических свечей хрустальная люстра. Полы – особая гордость рестораторов – были устланы местами разноцветными коврами пастельных тонов, местами паркетными вставками с затейливыми рисунками.
Введенский вошёл в зал и огляделся. Прямо перед ним стоял длинный т-образный стол, по главе которого восседала в белом подвенечном платье и чёрных очках Арина Берг со своим женихом – хмурым, чем-то недовольным господином средних лет. Справа от них расположились родители жениха – пожилые люди с усталыми лицами, слева – родители невесты: отец – Николай Александрович – мужчина пятидесяти лет с колючими глазами записного хулигана и мать – полная, тихая, ничем не примечательная женщина того же возраста. Остальное пространство зала занимали многочисленные гости, пришедшие разделить с мэром радость по поводу замужества его любимой дочери, а также музыканты, официанты, бармены и сомелье, которого любители изысканных напитков вызывали к столу каждый раз, когда меняли блюда.
Некоторое время приход Введенского оставался незамеченным. Первым, кто обратил на него внимание, была Арина, в это время о чём-то оживлённо разговаривавшая с отцом – Бергом-старшим. Осёкшись на полуслове, она в изумлении раскрыла рот и, не в силах вымолвить слова, затрясла направленным в его сторону пальцем.
– Ты чего? – спросил старший Берг.
– Что он… тут…
– Кто тут?
– Что он тут делает, папа?
Старший Берг посмотрел по направлению