сгибался. Поднимал с пыльной земли обломки известняка и швырял их, целясь в него. Большая часть мелкой щебёнки летела мимо изумлённого парня. К сожалению Глеба, два или три серых камешка нашли свою цель. Причём, удары оказались довольно чувствительными.
Архитектор быстро пригнулся. Сорвал с плеча спортивную сумку и закрыл ей лицо. Осторожно выглядывая из-за края «щита», он стал уворачиваться от летящих снарядов. Они продолжали свистеть вокруг головы.
Архитектор рассвирепел. Какой-то пацан заставил его, взрослого парня, прыгать по дороге, как испуганный заяц. Он размахнулся и со всей силы метнул в мерзкого шкодника добытое яблоко.
Увесистый плод был уже перезревшим и достаточно мягким. Каких-либо травм он не мог нанести, но если такой влепиться в тело, то будет весьма неприятно. Теперь уже пострелёнку пришлось ускользать от большого снаряда. Малолетний нахал перестал швыряться камнями и отскочил в левую сторону.
Подхватив с земли несколько крупных плодов, Глеб снова атаковал «Нахалёнка». Тот, словно козлик скакал с места на место, и попасть в него оказалось чрезвычайно непросто.
Зато пацану было некогда теперь нагибаться, поднимать с земли камни и бросать их в противника. Стоящие в сторонке, мальчишки наблюдали за небывалым сражением и надрывались от хохота.
Решив положить конец безобразию, Глеб плюнул на свою безопасность, и рванулся вперёд. «Нахалёнок» немедленно понял, что терпенье у парня закончилось. Он выронил приготовленную к бою щебёнку. Развернулся и со всех прытью рванул вдоль по улице.
Всего за пару секунд длинноногий, хорошо тренированный молодой человек догнал пацана. Схватил за ворот рубашки, остановил и замер с ним рядом. Пострел несколько раз дёрнулся в крепких руках архитектора. Потом вдруг присел и закрутился на пятках.
Ветхая ткань рубашонки затрещала по швам. Резко стиснула пальцы, и с каждым своим поворотом, стала сжимать их всё сильней и сильней. Боль в коже и мышцах очень быстро росла.
Стараясь остановить стремительное вращенье мальчишки, Глеб вытянул руку, и схватил пацана за длинные белобрысые лохмы. Тот пронзительно взвизгнул и замер на месте, как вкопанный.
Глеб держал его за вихры и ждал, что будет дальше? Пацан одышливо прошипел: – Волосы мои отпусти! – парень разжал сильные пальцы. «Нахалёнок» медленно завертелся в обратную сторону.
Через пять или шесть оборотов, давленье совершенно исчезло. Архитектор ослабил крепкую хватку. В ответ, он тотчас получил удар кулачком в область паха. От резкой боли он сильно согнулся и выпустил воротник ветхой рубашки. Сорванец немедленно вырвался. Прыгнул в сторону и стрелою помчался по улице.
– Уши все оборву! – грозно зарычал архитектор и, стоя на месте, громко затопал ногами. Услышав такую угрозу и, шум шагов за спиной, пацан сильно ускорился и свернул в ближайший проулок.
К этому времени, Глеб оправился от неприятных ощущений в паху. Выпрямился и, немного хромая на обе ноги, двинулся следом за негодным проказником. Дошёл до поворота.