пьяного! – обрадовано подхватил оратор. Рухнул потолок. А возможно институт настигла систолическая весна. Аудитория упала на столы и вибрировала в такт систолическим колебаниям. Сергей Варламович оторвался от окна и возмущённо замахал крыльями, точно хотел подняться над аудиторией. Смех слегка угас. Пожар ушел вглубь.
– Продолжайте, Шкаратин. Развивайте тему. Смелее. Следите… за полетом мысли. И за речью. Вы же философ, ораторство – ваш хлеб, ваше море. Купайтесь! Поднимите эти падшие души, ведите их… за собой, спасайте…, – не совсем уверенно закончил он и поправился: К светлому будущему!
Шкалик глубоко вздохнул. Напрягся и… вдруг резко оторвался от кафедры и выбежал в широкий проход перед аудиторными столами. Быстро забегал по нему, углубляясь в тему. Зал замер, напряженно притих…
– Да что курение? И что есть питие? – снова зацепился мыслью за что-то банальное. – Разве у вас нет других пагубных привычек? Например, греки лживы и хитры, как троянские кони, и сверх меры воинственны. Кто спровоцировал падение Афин? Кто затеял войну? Внедрил троянского коня, нафаршированного пьяными греками. Китайцы что ли? А-а-а?.. Китайцы – непорочная нация? Зачем же тогда они воздвигнули великую китайскую стену? Скрытность – вот порок! Глупость – вот причина! А вы, евреи, армяне и чукчи?.. Что притихли? Не про вас ли сочиняют анекдоты на все случаи жизни! У вас вообще нет положительных привычек, только – пагубные. Вы и глупые, и жадные, и алчные, и похотливые. Человеческие подонки!.. – кинул Шкалик в затихший зал где-то недавно прочитанную хлесткую фразу. И это было слишком… Слишком инерционно. Шкалик точно напоролся на копье. И завис. И осекся. Так иногда хлебнёшь не в то горлышко – и не можешь проглотить. Аудитория оглохла. Лопшаков слегка растерялся. Возникла гоголевская театральная пауза…
Мой уважаемый клиент! Отойдите, не скрипнув половицей, слегка в сторону. Не спугните их. Посмотрим на это с расстояния от Москвы до самых до окраин. Помчим мысленно на север и юг сквозь дальний и ближний угол нашего зрения. Призадумаемся. Не кажется ли вам, что петух прокукарекал? Или собака лает? Да и человек – существо слабое и легко возбудимое – не способен ли в состоянии творческой эйфории перепутать нравственные ориентиры? Не так ли, увлекаясь, уклоняются от красной линии гениальные сумасброды – поэты, режиссёры, композиторы… – интригующие, заманивающие и заблуждающие нас, – тьмы и тьмы, и тьмы… еще более неустойчивые и заинтригованные массы? Не в восхищении ли мы от этой одурманивающей игры – до поры, до ошеломительной кульминации, до шока… Как это напоминает историю с рязанской коровой… вы помните? «мочой… в салонный зал»?
Сергей Варламович Лопшаков ушел с половины семинара, оставив Шкалика Шкаратина на площади, наедине с разношёрстной публикой и в недоумении – до конца занятий.
Да и много позднее Шкалик Шкаратин так и не мог взять в толк: а что это было? Куда его понесло? Какой силой?..