распространяя вокруг себя лучи приязни. Словно утоляли некую жажду, мучившую годами.
Их операторы – изначальные, всегдашние красавицы и красавцы – как-то даже потускнели на фоне новых. Сияние их красоты и здоровья казалось теперь отраженным светом подлинных звезд. А ведь совсем недавно внешний вид операторов, их физическая форма и подготовка казались чем-то недостижимым, каким-то просто издевательством, плевком в лицо. Альба вспомнила, как в один из первых дней тренинга сорвалась кошатница Андреа, как она вдруг вскинулась, как яростно зашипела: «Зачем?! Зачем вы это сделали?! Зачем здесь они, док? Что, вот ему нужно изменить свою жизнь? Или ему? А может, ей, этой сисястой барби?! Вы смешали нас всех, чтобы одним показать – дно, а другим – вершины?! Так вот, я ни для кого не собираюсь быть дном! И хватит на меня пялиться, ты, хрен лысый!» Последняя фраза была адресована Ирвину, добродушному юморному дядьке, который всем успел понравиться и внушить доверие.
Сейчас-то, конечно, Андреа была не против, чтобы Ирв на нее «пялился». Она и сама откровенно и недвусмысленно его рассматривала – при этом, должно быть, будучи наивно уверена, что строит ему глазки. И что ее женские чары вот-вот сразят Ирвина наповал.
Альба переводила взгляд с одного жующего, смеющегося, сияющего лица на другое. У нее снова возникло ощущение карусельной смазанной зыбкости, нереальности происходящего. В какой-то миг ее захлестнуло ужасом: она вдруг забыла, кто эти люди вокруг нее. О чем они говорят?
– И вот я просыпаюсь, лежу в своей кровати и думаю: да нет, не я это! Не может быть, чтобы это был я! А потом в зеркало себя увидел… Думаю: кажись, я. И вот тут чуть крышу мне не снесло…
– Фактически, мы стали старше на год. Биологически – на десять-двадцать лет моложе! Представляете, какой парадокс!
– Что, ребятки, на свадьбу-то позовете? Вы не поверите, но я сразу все про вас поняла, еще раньше дока!
– А Одиссей-то каков! Проснулся и усвистал – только его и видели! И, скажу я вам, я очень хорошо его понимаю, хе-хе! Сам хочу – окунуться в жизнь с разбегу, поскорей уйти в отрыв!
– А я все же не понимаю Диса. Неужели ему было настолько наплевать, как изменились остальные, что он и на денек не мог задержаться? И потом, что за свинство по отношению к Закарии? Зак так старался, совершил невозможное, и вот…
– Да бог с ним, с Дисом! Он среди нас был самым несчастным – пусть теперь ему будет кульно! А я предлагаю устроить вместо ужина отвязную вечеринку, с танцами и шампанским! И никакой жратвы!
– Ну нет! Это тебе никакой жратвы, а я бы не отказался от большого сочного стейка средней прожарки, да под бокальчик красного вина… ммм!
Альбино внимание металось от реплики к реплике, словно ошалевшая белка в ветвях деревьев. Чтобы немного успокоиться и прийти в себя, Альба решила прибегнуть к старому испытанному приему – сосредоточиться на ком-то одном. Разглядеть его во всех подробностях. Представить, как бы она его нарисовала…
Вот доктор Голев. Даже